[Джерии63]

Более 90 процентов жителей Соснового города против строительства Сосновоборского алюминиевого завода. Алюминий будет вывозиться за рубеж, а токсичные отходы останутся РоссииВедущая Марина КатысМарина Катыс: 7 декабря в городе Сосновый Бор Ленинградской области состоялся референдум по поводу строительства Сосновоборского алюминиевого завода. В голосовании приняло участие 57 процентов избирателей, при этом около 93 процентов высказалось против строительства этого завода. В связи с этим я позвонила в Сосновый Бор члену инициативной группы “Референдум” и члену организации “Родной берег” Лине Зерновой. Лина Зернова: Честно говоря, власти надеялись на то, что референдум не состоится. И все-таки – люди пришли. Если сравнить явку избирателей, то в целом по области проголосовало 46 процентов избирателей, в Питере проголосовало 43,8 процента. В Сосновом Бору пришло 57 процентов людей – люди шли голосовать именно на референдум. Это, конечно, большая победа, потому что провал референдума – это проигрыш на многие годы вперед. Мы в ходе референдума дали наказ губернатору Ленинградской области, чтобы он оградил нас от строительства этого завода, и этот наказ приобретает юридическую силу. Второй наказ был дан президенту, и этот наказ тоже имеет политическую силу. И совершенно не случайно Валерий Сердюков несколько дней спустя после референдума заявил прессе, что “меня не интересуют результаты референдума в Сосновом Бору, я сказал людям, что завода не будет”. Хотя вообще это довольно странно, что губернатору неинтересно, что происходит в его вотчине. Ведь побережье Финского залива – это близость к границе. Это порты, которые будут развиваться, по сути, это – российская Балтика. Это близость к Петербургу – мощному транспортному узлу. Это рабочие руки, дешевые и квалифицированные. Это электроэнергия. Это низкие природоохранные платежи. Это коррумпированные чиновники, которые готовы все построить за небольшие суммы, как говорится. То есть тут наверняка будут инвестиции. Алюминиевый завод – это только первый звонок. Даже если он не будет построен, то подобные проекты будут возникать постоянно. И население области обязательно должно быть включено в процесс принятия решений. Марина Катыс: Референдум в Сосновом Бору – первый в Ленинградской области, состоявшийся в пост советское время. Хотя два года назад жители города Всеволожск, возражающие против строительства Всеволожского алюминиевого завода, уже пытались провести плебисцит. Но – безуспешно. Об истории проекта строительства алюминиевого завода по телефону из Соснового Бора рассказывает председатель Совета экологической организации “Зеленый мир” Олег Бодров. Олег Бодров: Более года назад стало известно о намерениях американской компании “Лоттех Корпорейшн” вместе с российскими коллегами из двух малоизвестных московских компаний построить алюминиевый комбинат на южном берегу Финского залива, недалеко от Соснового Бора. Главными мотивами были: первый – близость Ленинградской атомной станции, а второй – близость порта Усть-Луга. Известно, что для производства алюминия требуется много электроэнергии, а Ленинградская атомная станция вырабатывает свой ресурс и самые старые реакторы уже необходимо закрывать. Так вот, этот консорциум российско-американских предприятий предложил инвестировать несколько сотен миллионов долларов в продление жизни старым реакторам, для того чтобы после реконструкции один из рекаторов целиком был ориентирован на производство алюминия. А порт нужен, для того чтобы привозить из Африки или Новой Зеландии сырье (около миллиона тонн), потом его здесь переплавлять и ежегодно вывозить 360 тысяч тонн чистого алюминия. Марина Катыс: Госатомнадзор на днях подписал лицензию на продление сроков работы реакторов Ленинградской АЭС. В соответствии с этим документом в феврале 2004 года АЭС будет остановлена и только через 8 месяцев, после проведения необходимых работ по продлению срока службы реакторов, снова запущена. В процессе производства алюминия образуется большое количество токсичных отходов. Олег Бодров: Ежегодно – 660 тысяч тонн. Узнав об этом, мы очень взволновались и решили узнать, что это за проект. Областные власти нам отказались предоставить информацию. Руководство администрации Сосновоборского алюминиевого завода в этом тоже отказало, сославшись на то, что, хотя завод и называется “Сосновоборский”, но он будет расположен в другом административном районе – в Кингисепском районе (в 37 километрах от Соснового бора). Но проблема в том, что этот завод предполагается разместить всего в 7 километрах от начала водосборного бассейна речки Систа, из которой пьет город с населением 60 тысяч человек. Нам стало известно, что губернатор Ленинградской области господин Сердюков подписал письмо в поддержку строительства этого завода, обещал режим наибольшего благоприятствования при строительстве, надеясь, что областная казна будет получать за это примерно 300 тысяч долларов в год. Ну а сам проект довольно серьезный – это 1 миллиард 200 миллионов долларов. Тогда и возникла инициативная группа, куда вошел “Зеленый мир” и представители различных общественных организаций и политических партий Соснового Бора. Было принято решение о проведении местного референдума. Понятно, что это – не национальные интересы РФ, потому что алюминий России не нужен. Всего 11 процентов алюминия, который на сегодняшний день производится в России, остается внутри страны, 90 процентов идет на экспорт. В то же время это очень грязная технология. И судя по всему, инициаторы этого строительства рассчитывают на безмолвие того населения, на которое предполагается воздействовать выбросами от этого производства. Марина Катыс: Но ведь любой большой проект, особенно – по строительству такого опасного с химической точки зрения производства, должен проходить экологическую экспертизу, должны быть рассмотрены все технико-экономические обоснования этого проекта. Это все было сделано? Олег Бодров: К сожалению – нет. Это еще один фактор, который вызывает серьезное беспокойство. Технико-экономическое обоснование подготовлено (я его видел), но оно не выдерживает никакой критики. Экспертизы не было, но в мае этого года консорциум провел тендер на начало строительство этого завода, было распределено 50 миллионов долларов среди компаний, которые готовы начать такое строительство. Этим летом специальную мы провели экспедицию в район строительства и наблюдали, что в месте предполагаемого строительства идет вырубка деревьев. При этом никаких, требуемых по закону России, процедур, предшествующих принятию решения о допустимости строительства (как то: государственная экологическая экспертиза, общественные слушания), не проводилось. И в то же время уже запущен механизм финансирования этого завода и, судя по всему, начала строительства. Марина Катыс: Заметим, что администрация Соснового Бора разделяет обеспокоенность жителей города. В отличие, например, от администрации Кингисеппа, горячо поддерживавшей проект строительства алюминиевого завода, или от властей Всеволожска, выступавших единым фронтом с инвесторами за строительство завода. Но почему жители Соснового Бора столько категорически против этого проекта? За разъяснениями я обратилась к доктору химических наук, президенту Союза “За химическую безопасность” Льву Федорову. Лев Федоров: Надо говорить не вообще об алюминиевом производстве, а о советском алюминиевом производстве. Это, как говорят в Одессе, “две большие разницы”, потому что советское алюминиевое производство изначально строилось на том, что выбросы будут “глотать” люди и природа, это было заложено изначально. И те около двух десятков алюминиевых заводов, которые были в Советское Союзе, все они строились по такому принципу. И алюминий был дешевый – и наша родная авиация военная на нем летала. Потом авиация перешла на титан, алюминиевое производство никому абсолютно уже не было нужно (даже в Советском Союзе), поэтому оно безболезненно ушло к людям, не имеющим отношения к государственному аппарату, – вот что самое важное во всей этой истории. Марина Катыс: Но мы – пока – оставим за скобками вопросы приватизации заводов по производству алюминия. Давайте поговорим об истории создания этих заводов. Лев Федоров: Алюминий был основой энергопотребления – это очень важно. ДнепроГЭС, которым мы гордились, был построен (Днепр был перегорожен!) только для того, чтобы создать Запорожский алюминиевый завод для первых самолетов Туполева. А дальше была Сталинградская ГЭС (при товарище Сталине) – для алюминиевого завода и завода химоружия. А Братская ГЭС – для Братского завода в Иркутской области. В Иркутской области их два: Шелеховский и Братский, они базировались на двух разных электростанциях. Ведь алюминий ничем, кроме электролиза, не произведешь… А вот та упущенная выгода (за счет затопления левых берегов) – она же в цене алюминия никогда не стояла: ни при товарище Сталине, ни сейчас ее не вносят. Поэтому все с Запада охотно на наш алюминий клюют, и наш алюминий сейчас по миру ходит. Марина Катыс: Но затопленные при строительстве ГЭС земли – далеко не единственные негативные последствия промышленного производства алюминия. Гораздо страшнее другое: люди, живущие рядом с таким заводом, утратили здоровье. Лев Федоров: Это производство всегда – выбросы фтористого водорода и фтористого алюминия. У нас никогда фильтры не ставили, иначе были бы гигантские затраты (то есть алюминий сильно бы подорожал). Поэтому все те люди, которые жили вокруг алюминиевых заводов, изначально были обречены. Всегда. Все до одного. Сейчас под стенами Красноярского алюминиевого завода – прямо под трубой! – осталось село Коркино. 40 лет их переселяют, даже выделяли деньги, и не один раз – при всех правительствах выделяли. Деньги разворовывают – люди погибают. В любом медицинском справочнике разговор о токсикологии алюминиевого производства начинается с того, что на крысах сразу же выявляются морфологические изменения в центральной нервной системе, а у коров, которые жуют траву под трубой алюминиевых комбинатов, развивается флуороз… Но ничего этого делать не надо – вообще изучать крыс и рогатый скот не нужно, потому что все уже изучено на десятках тысяч простых советских людей, которые прожили всю свою жизнь под стенами алюминиевых комбинатов. Флуороз – это самое минимальное, что им досталось. Когда мало фтора в организме – это плохо, поэтому производят зубные пасты с фтором. А когда есть перебор по фтору – это еще хуже: развивается флуороз: с помощью фтора из организма вымывается кальций, а дальше – болезни костей: артриты, костные склерозы и так далее. Все костные болезни, которые можно только изобрести, крутятся вокруг флуороза. Простой пример – в Сергежском районе Карельской республики в Надворицах есть алюминиевый завод. Они много лет судятся с государством потому что их дети болеют и умирают. Одна только цифра – обследования 12-летних детей показали, что 93 процента школьников больны флуорозом. Вот вам прямое свидетельство. Все до одной популяции людей, которые живут под трубами алюминиевых заводов, все до одной – больны флуорозом. Это действительно так. Но когда оборона сократилась, скукожилась, то алюминий престал быть нужным. Но заводы остались. Марина Катыс: И если алюминий не нужен российской промышленности, то его с удовольствием покупает Запад. Лев Федоров: Да. Поэтому появляются Дерипаски и прочие люди, которые теперь на этих заводах хозяйничают. Им отдали эти заводы просто так. Государство себе оставило титановые заводы, потому что современные самолеты летают не на алюминии, а на титане, а эти – пустили Абрамовичу, Дерипаске – кто успел, тот и схватил. Поэтому и возникают вот такие проекты. Смысл-то в чем? Замеситель .председателя КГБ… (прошу прощения – ФСБ) Заостровцев (есть такой – фамилия известная) в прошлом году написал записку в правительство: “Западные и всякие транснациональные корпорации используют Россию как страну третьего мира. Они переносят в Россию свои экологически грязные производства. И этому надо дать отпор”. Действительно, к осени вышло постановление о закрытых территориях, куда иностранцев нельзя пускать, и одним из пунктов этого постановления правительства было: зона экологических катастроф – вот туда нельзя пускать иностранцев. А у нас любой город-завод (со старым заводом ВПК) – это зона экологического бедствия как минимум, а как максимум – иногда и зона экологической катастрофы. Вот ему бы – экономисту от ФСБ – и позаботиться о том, чтобы нам не подсовывали именно такой хрестоматийный завод с грязной технологией, который хотели посадить в Ленинградской области. Марина Катыс: Благо там, в Сосновом Бору, атомная станция есть, и с электроэнергией проблем не будет… Лев Федоров: Да, атомщики хвалятся, что у них дешевая электроэнергия. Вот, прямо рядышком – АЭС и порт Усть-Луга – и вот он, завод. Ну – все готово. Сырье завозится, продукция увозится… То есть Ленинградская область нужна только для того, чтобы разместить все отходы и поглотить выбросы, больше никаких задач у области нет. Инвестиционная привлекательность состояла именно в том, что фильтры ставить – не надо и очищать – не надо. Потому что, как только вы поставите фильтры и очистите выбросы – тогда этот завод можно и в Англии поставить. Марина Катыс: А как такое может быть, что пытаются осуществить проект по строительству нового завода, при этом – по старой технологии? И кто, собственно, проводил экологическую экспертизу, кто оценивал риски? Лев Федоров: Риски никто не оценивал, экспертизу никто не проводил. Разработку провел Санкт-Петербургский Институт алюминиевых и магниевых сплавов. В данном случае весь смысл был в том, чтобы делать алюминий для Запада по старой технологии. Элемент экологического бандитизма в этом , конечно, есть. Дело в том, что у нас за выбросы на алюминиевых производствах Министерству природных ресурсов владельцы заводов платят копейки. Причем министерство, насколько я понимаю, сознательно устанавливает именно такие копеечные штрафы за загрязнение окружающей среды. Я приведу пример. В Хакасии решили построить вторую очередь Саяногорского алюминиевого завода. Возник вопрос: каковы объемы выбросов? – 27 тысяч тонн в год. Представьте: живут люди, и на них ежегодно – 27 тысяч тонн токсичных выбросов. Если вы за каждую тонну будете требовать штраф в размере тысячи долларов – завод сразу же реконструируется. МПР назначает – 68 рублей за тонну. Умножаете на 27 тысяч – получается как раз зарплата всего экологического чиновничества на этой территории, больше – ничего. Михаил Михайлович Касьянов этим летом подписал абсолютно глупое постановление (ну, министр Артюхов знал, что подносил на подпись, а Касьянов ведь не читает, да и не может он все прочесть). Там написано: за выброс тонны фтористого алюминия (токсичного вещества, которое губит здоровье людей!) назначается 68 рублей штрафа в год! Я был потрясен. Это постановление Касьянов подписал 12 июня этого года. За синильную кислоту то же самое – 200, 300, 400 рублей… За тонну цианистого калия, сброшенного в воду, – все те же 500, 600 рублей штрафа. Увы, вот такое у нас правительство… Марина Катыс: О том, почему в XXI веке в России принципиально возможно строительство завода по давно устаревшим и опасным технологиям, рассказывает руководитель токсических программ Гринпис Россия Алексей Киселев. Алексей Киселев: Как всем известно – наша страна бьется за инвестиции. Но в нашей стране это происходит абсолютно без разбора: кто денег даст – того и пустим. Будь то Москва, будь то город Сосновый Бор, будь то Кингисепский район – кто угодно. Вариант первый. Наш природопользователь считает, что природоохранный компонент настолько мало значит, что люди, которые сидят в контролирующих органах, легко все разрешат. И поэтому он даже не удосуживаются нанять юриста или самостоятельно почитать то, что предписывает наше законодательство. Второй вариант (который, судя по всему, сейчас разворачивается в Сосновом Бору) – это когда строят что-то очень плохое, все это прекрасно понимают, но там обещаны такие барыши, что выгоднее крутить и изворачиваться, лишь бы только это сделать. Именно это произошло с Сосновоборским алюминиевым заводом. Был проведен аудит (достаточно, кстати, качественный) некоего документа, который нельзя назвать ни технико-экономическим обоснованием, ничем иным, это – некая идея: вот такое хотелось бы построить. К нему написали оценку воздействия на окружающую среду. Его оценили и сказали: “Ребята, вот это исправьте – после этого начнем с вами работать и разбираться”. А дальше начинается как раз эта самая петрушка. Этот документ быстренько облачили в форму общественного участия, затем – в форму оценки воздействия и в форму общественных слушаний и – стали двигать дальше. А поскольку деньги там большие, и деньги весьма уважаемых западных финансовых институтов (которые очень серьезно относятся к мнению жителей, которые будут жить около реализуемого объекта), то, чтобы быстрее получить эти деньги, была придумана эта схема. Марина Катыс: Но, с другой стороны, Европейский и Международный банки реконструкции и развития, которые являются предполагаемыми участниками этого проекта (с финансовой стороны), явно не дадут денег на строительство такого объекта. Алексей Киселев: Может быть, и дали бы деньги, если бы им доказали, что все со всеми согласовано, все в порядке и угрозы их инвестициям и их кредитам нет. Марина Катыс: Но как же это может быть согласовано, если более 90 процентов населения Соснового Бора проголосовало против строительства? Алексей Киселев: Это – сейчас, и мы сейчас очень надеемся, что банки, действительно, денег не дадут Но до проведения референдума, судя по всему, у заказчиков строительства и инициаторов строительства была надежда, что такие подделанные документы (поскольку никто не контролирует) пройдут и все сойдет им с рук. Марина Катыс: А чьи экономические интересы стоят за строительством этого завода? Алексей Киселев: Это очень сложно оценить, поскольку здесь классическая схема толлинга в нашей алюминиевой промышленности. Мы долго пытались понять, зачем вообще все это происходит. Основной аргумент промышленников всем известен: алюминий нужен, но нужен он, к сожалению, не в России, а на Западе. А сибирские заводы за счет большого транспортного плеча не позволяют снижать цену на алюминий, поэтому нужно, чтобы было что-то поблизости от европейских портов, чтобы алюминий можно было отправлять, в частности, и на Лондонскую биржу металлов. Первый вопрос, который у меня возник, когда мы начали знакомиться с документами – почему сырье едет из Новой Зеландии и Центральной Африки? То есть первое транспортное плечо – совершенно колоссальное. Да, там есть экономия на неких таможенных пошлинах, потому что это сырье. После этого сырье перерабатывается у нас, оставляя нам отходы и загрязнения, и алюминий вывозится. Кому это в первую очередь выгодно – я не могу понять. Возможно – тем компаниям западным, которые собираются, собственно говоря, этот завод строить. Марина Катыс: Интересы западных корпораций вполне понятны. А российская сторона что имеет с этого (кроме отходов и выбросов)? Алексей Киселев: Возможно, кто-то имеет то самое, что называется “откат”. Другого варианта я предположить не могу. Потому что создание 1600 рабочих мест и потом – колоссальный ущерб здоровью жителей и тех людей, которые там будут работать, – вряд ли эти рабочие места того стоят. Вряд ли наша страна получит с этого что-то хорошее. Марина Катыс: Администрация Ленинградской области принимает решение о строительстве очень грязного предприятия, которое будет поставлять всю продукцию за рубеж, сырье получать из-за рубежа – это же просто колониальная политика в чистом виде. Алексей Киселев: Последние 10 лет эта колониальная политика на территории России проводится постоянно. А с правительством Ленобласти вообще совершенно странная история – “новый” губернатор (он же, собственно говоря, и “старый”) все свое публичное время высказывался против строительства этого завода. В то время как его первый заместитель господин Двас как раз говорил, что все нормально, что “вот-вот получим деньги, мы уже согласовали все инвестиционные дела, мы уже занимается землеотводом, Санэпидемнадзор тоже, в принципе, не против…” Потом, когда была у них предвыборная кампания, где господин Густов и господин Сердюков друг с другом соревновались, с интервалом в неделю каждым из них было сделано заявление, что пока тот или другой будут у власти, алюминиевого завода там не будет. Но это – политика. Марина Катыс: Прогнозы – дело неблагодарное, но тем не менее Алексей Киселев готов сделать одно предположение. Алексей Киселев: 30 процентов – “за” то, что жители смогут отстоять свою территорию. Это достаточно тяжелая работа, но она выполнима и абсолютно реальна. Пример прошлого года, когда достаточно известный человек Александр Карпов собирал людей для отстаивания своих интересов на другой территории (тоже с алюминиевым производством) и люди победили. То есть такие шансы есть, главное – захотеть. Марина Катыс: Вобщем, вы оптимистично смотрите в будущее? Алексей Киселев: Есть признаки, которые позволяют говорить об оптимизме. Референдума, который там состоялся, – это большой шаг. Есть одна козырная карта у общества, чтобы не допустить этого строительства. Слава Богу, там, кстати, недалеко Финляндия, которая имеет свой голос в Евросоюзе и которая может оказывать влияние, в том числе – на Европейский банк. В принципе, я думаю, что Финляндии, пора подать голос – почему вокруг ее экономических интересов (территориальных – для начала) происходят такие природо-разрушающие вещи. Финляндия имеет вес в Евросоюзе. Марина Катыс: В конце программы я хочу еще раз предоставить слово председателю Совета экологической организации “Зеленый мир” города Сосновый Бор Олегу Бодрову. Олег Бодров: Безусловно, для того чтобы прекратить это строительство мы будем действовать через суд. Второе – мы будем обращаться к европейским организациям: в Европейский банк реконструкции и развития и в Мировой банк с предложением не финансировать этот проект, поскольку он социально неприемлем на данной территории. Кроме того, профсоюзы готовы к прямым актам противодействия. Мы будем вынуждены действовать в режиме прямых акций. У нас нет другого выхода, потому что сейчас в Сосновом Бору уже скопилось 4 тысячи тонн отработавшего ядерного топлива, его радиоактивность эквивалентна 50 Чернобылям. Здесь запущен – опять же без экспертизы – завод по переплавке радиоактивного металла, и в настоящий момент он работает. Здесь начато строительство сухого хранилища отработавшего ядерного топлива, и этот объект опять же строится без экспертизы. То есть мы видим, что творятся массовые нарушения российского законодательства, и эти нарушения представляют опасность не только для жителей Соснового бора, но и для жителей всего Балтийского региона, не говоря уже о соседних странах. Осознавая эту ответственность, мы будем действовать очень жестко.