[VaIerik]

Товарищи,Что Вы спорите о мелочах. Вы за деревьями не видите леса. “Наезды” на “северные” в частности и нежелание, в целом, режима хотя бы попытаться устранить разницу в уровне жизни на западе и севере/востоке России – это следствие определённой политики режима. А политика эта заключается в том, что “жить нужно сегодняшним днём”. Освоение ДВ – это инвестиции в будущее. Нынешний режим не думает о будущем. Ему важно завершить грабёж наследия советской цивилизации сейчас и смыться побыстрее из “этой” страны. И сделать это до того, как большинство населения окончательной поймёт провал нынешнего либерального проекта в России. А население наше, дебилизированное и зомбированное СМИ и всей нашей абсурдной реальностью, судя по всему, поймёт это не скоро. Вот хорошая статья на эту тему:
Лившиц Р.Л.
Удержит ли Россия свои дальневосточные территории?
Мне иногда на ум приходит такой вопрос: а что если бы Яхве пообещал Авраму не Ханаан, этот воистину благословенный уголок планеты, с прекрасным климатом и плодородной почвой, а какой-нибудь никем не заселенный полуостров Таймыр? Держались бы тогда потомки Израиля за этот дар столь же упорно, целеустремленно, не считаясь с жертвами и превозмогая страдания, как за Ханаан? Мне почему-то кажется, что нет. Скорее всего, во времена патриархов подобный дар был бы воспринят без малейшего энтузиазма. Но за те четыре тысячи лет, что прошли с момента заключения завета между Яхве и прародителем евреев, представление о ценности территории существенно изменились. В настоящее время любая территория — пустоши, неудобья, высокогорья, болота, пустыни, тундра — воспринимается как ценность абсолютная; сама мысль о возможности расстаться с нею расценивается как преступно-безответственная. Потому-то и меры по охране территориальной целостности страны, сколь бы обременительными они ни были, поддерживаются политическими силами, которые по всем другим вопросам могут занимать противоположные позиции. И это не связано с тем, какая в государстве существует идеология и какой в нем социальный строй. Не имеет принципиального значения и политический режим. Любое государство считает своей первейшей задачей удержание приобретенных (каким путем, неважно) территорий. Добровольно, кажется, раздал свою собственность лишь король Лир. В реальности случаи подобного сверхальтруистического поведения крайне редки, да и воспринимаются они как проявление политического инфантилизма, недомыслия или прямого предательства. Ярким подтверждением того, как высоко в современном мире ценится территория, является война 1982 года между Великобританией и Аргентиной за обладание Фолклендскими (Мальвинскими) островами. Что представляют собой эти острова? Это, в сущности, несколько затерянных в пустыне океана продуваемых постоянными ветрами холодных скал, где невозможно эффективное сельское хозяйство и нет никаких полезных ископаемых. Жить там можно только при условии получения почти всех материальных благ с материка. И вот в эти клочки суши, расположенные в десятке тысяч миль от своих берегов, Великобритания вцепилась мертвой хваткой, из-за них развернулась война, пролилась кровь тысяч жертв. Ярость противостояния нельзя объяснить идеологическими и социально-политическими факторами. Аргентина и Великобритания 20 лет тому назад в равной мере принадлежали к «свободному миру» и противостояли «тоталитаризму». Так что история осуществила свой эксперимент в лабораторно-чистых условиях.Лишь опасение оказаться в малопочтенном кругу застигнутых современностью системосозидателей, пекущих, словно блины, теории, концепции, доктрины, и открывающих по десятку социальных законов еженедельно, мешает мне заявить, что в мире действует закон абсолютной ценности территория. Этому закону был подвластен, разумеется, и Советский Союз. Он возник на обломках Российской империи, фактически возродив ее из пепла. Отпадение отдельных небольших кусков территории (самым значительным из которых была Польша) не меняло общей картины. Перед войной Советскому Союзу удавалось справляться с задачей сохранения единства территории. Победив в Великой Отечественной войне и обеспечив военный паритет с США, Советский Союз имел основания не опасаться за свою территориальную целостность. Являясь второй сверхдержавой мира, наша страна обладала реальной возможностью отразить любые внешние попытки покуситься на ее территорию. Но советское общество оказалось неспособным противостоять попыткам разложения изнутри. Мы проиграли холодную войну, потеряв в итоге лучшие территории, массу плодородных земель, лучшие порты, более половины промышленного потенциала, гигантский космодром, половину населения и многое, многое другое. Постсоветская Россия стремительно скатилась в разряд третьестепенных стран, мало что значащих в мировой политике. От всего былого могущества осталось лишь ядерное оружие, которое заставляет США пока считаться с Россией. Многие факты, прежде всего, бесконечная «антитеррористическая операция» в Чечне, указывают на то, что российская армия небоеспособна. В настоящий момент Россию можно было бы взять голыми руками, и лишь наличие ядерного оружия сдерживает пыл потенциального агрессора. Пока оно есть в достаточном количестве, можно рассматривать возможность военного вторжения как абстрактную. Так обстоит дело на начало 2003 года. Будет ли таким же точно положение на начало 2013 года — большой вопрос. Но, как показывает опыт недавнего прошлого, военная угроза не всегда и не при всех обстоятельствах может быть главной для страны. Советский Союз выдержал страшный удар гитлеровской военной машины и, в конечном счете, сокрушил ее, но советское общество не смогло противостоять искушению миражами потребительского рая. Потеря Россией своего Дальнего Востока может произойти и без всякой агрессии, под действием сил, раздирающих страну на части. Целостность Российской империи, а потом и Советского Союза обеспечивалась факторами внеэкономического порядка. Столыпин переселял на Дальний Восток крестьян, предоставляя им ссуду из скудной казны государства. Советская власть ввела для дальневосточников ряд льгот, оплачиваемых из госбюджета. Когда эти льготы оказывались недостаточными, их объем увеличивался. Транспортные тарифы были установлены таким образом, чтобы стимулировать развитие производства на дальневосточных территориях. Конечно, далеко не все протекало гладко, но общий вектор усилий был направлен на то, чтобы прочно обосноваться на дальневосточных окраинах. Советский Союз стремился преодолеть сопротивление климата и пространства, чтобы удержать приобретенные Россией земли на востоке. Политика СССР направлялась политической волей, а не экономическим расчетом. Разумеется, соображения экономики играли известную роль в выработке и принятии решений, иначе и быть не может в реальной жизни, однако экономическая сторона вопроса всегда рассматривалась как подчиненная. Говоря точнее, дальневосточные территории были потенциальным резервом, предназначенным для потомков. Осваивая их, страна делала инвестиции в будущее. Такая стратегия в полной мере отвечает духу традиционного (незападного) общества, коррелирует со всей системой его ценностей. Человек традиционного общества ни в коем случае не является Homo economicus, ибо его занимает в первую очередь идеал, а не интерес. Богатство, деньги воспринимаются им как блага относительные, а не абсолютные. Самым важным он считает спасение души, устроение общественной жизни на началах добра и справедливости; иначе говоря, он устремлен к правде, а не к выгоде. Незападный человек, конечно же, в состоянии осуществить при необходимости калькуляцию затрат и доходов, но не она определяет его поведение, систему его жизненных приоритетов. Но вот настали новые времена. Холодная война завершилась сокрушительной победой сил демократии и прогресса, и над Россией воссияло солнце свободы. Для окончательной и бесповоротной победы капитализма в России остался сущий пустяк: россияне должны преодолеть свою совковость и стать такими же разумными эгоистами, какими являются, например, добропорядочные немецкие бюргеры, французские буржуа или граждане США. Мы должны твердо усвоить, что главное в жизни — это личный успех, а его единственным мерилом его являются деньги. А посему долой ханжескую мораль нестяжательства, да здравствует алчность! Тут вспомнили про Адама Смита с его «невидимой рукой рынка», которая, благодаря эгоизму частных воль, ведет ко всеобщему благу. В политике Советского Союза (а до него — Российской империи) по отношению к Дальнему Востоку признаков эгоизма не обнаруживается. Тратить средства сейчас в надежде на то, что когда-нибудь потомки воспользуются новыми возможностями — это типично альтруистическое поведение. Оно противоречит высокой либеральной теории и подлежит безусловному осуждению. Жить надо сегодняшним днем, наслаждаться мгновением, ведь ?ты этого достоин!?Так возникает идея о том, что дальневосточные и северные территории России — тяжкое бремя для страны, помеха на пути, препятствие для экономического прогресса и процветания. Наиболее полное и отчетливое выражение эта идея получила в трудах Ю.Л. Пивоварова. Им разработана целая концепция «сжатия экономической ойкумены», к рассмотрению которой я намерен перейти.Но прежде одно замечание. Кто-то его сочтет несущественным, но я его все-таки сделаю. Я придаю принципиальное значение литературному качеству научного текста. Если у автора нет чувства слова, если его речь претенциозна, вычурна, засорена иностранными словами; если он небрежен в выборе выражений, не умеет излагать сложные вещи простым языком, если для него характерны путаница и невнятица, длинноты и повторы, неуместное употребление терминов, то все это означает, что автор этот большого интереса не представляет. Ю.Л. Пивоваров имеет ученую степень доктора географических наук, но, боже мой, как он пишет! Вот только один его перл: ?Главное действующее лицо регионального развития, урбанизации и других пространственных процессов — человек, а не производство стольких-то тонн чугуна или стали, не одностороннее развитие территории?? (Пивоваров Ю. Л. Сжатие «экономической ойкумены» России// Свободная мысль. 1997. — 3. С.70). Итак, главное действующее лицо регионального развития — не одностороннее развитие. Ясно? Все, кто думал иначе, должны чувствовать себя посрамленными. Но пора предоставить слово Ю.Л. Пивоварову. Политику Советского Союза в отношении северных и дальневосточных территорий он характеризует как «крайне неэффективную и сверхзатратную» (Там же. С.6 😎 . Отсюда делается вывод, что ?назрела необходимость пересмотра прежней не только практики, но и теории макрорегионального развития России. Новая концепция должна исходить из других методологических оснований и прежде всего учитывать объективные исторические процессы пространственного саморазвития регионов страны, а также их разные возможности адаптации к современным рыночным условиям?? (Там же. С.69). (Кстати, как вам нравится оборот ?пересмотр прежней не только практики, но и теории??)Что же это за ?объективные исторические процессы саморазвития регионов страны?? Из контекста работ Ю.Л. Пивоварова следует, что речь идет о «сползании на юг» населения Европейской равнины (Там же), о сдвиге производительных сил страны с севера на юг и с запада на восток (за редким исключением нефтегазоносных районов). Учитывать, согласно Ю.Л. Пивоварову, надо не только «объективные исторические закономерности», но и все факторы, как временные, так и постоянно действующие. Так, «спад производства в условиях острого экономического кризиса уменьшает возможности «содержания» государством населения дорогостоящих северных территорий» (Там же. С.70). Другие факторы — самая большая территория в мире и «суровые природные и социальные условия жизни населения на преобладающей части территории страны» (Там же. С. 71). (Правда, Ю.Л. Пивоваров не объясняет, что он понимает под ?суровыми социальными условиями?. Уровень преступности, что ли?) Еще один важный фактор — «ассиметричность территориально-экономического развития страны» (Там же.) Упоминает Ю.Л. Пивоваров также таинственную ?контрастность расселения России?. (Вы понимаете, читатель, что сие выражение означает?) Я, кажется, понимаю. Автор просто хочет сказать, что в западной части страны плотность населения высокая, а в восточной — низкая. Но поскольку он не умеет словечка молвить в простоте, выдумал очередную словесную красивость: ?контрастность расселения России?. Кроме того, отмечает автор, ?сегодня все более резко сказывается ограниченность демографических ресурсов для «движения на восток» (Там же. С.72). Народу, проще говоря маловато. Ну и надо учесть ?преобладание в менталитете Россия исторически сложившегося стремления к первичному освоению обширных новых территорий, но не к их капитальному обустройству, как в странах Запада? (Там же). Поскольку Ю.Л. Пивоваров не ссылается при этом ни на какие социологические исследования, остается предположить, что он указанный социологически значимый факт открыл сам. Как ему это удалось и где можно ознакомится с методикой — не сообщается. В своем неподражаемом тяжеловесно-вычурном стиле Ю.Л. Пивоваров формулирует основную идею «концепции» так: ?Асимметричность эта отражает результаты исторического движения на восток, трудности освоения новых районов за Уралом, весомость социально-экономических, социально культурных и демографических аргументов в пользу более полного использования старых районов по сравнению с освоением новых? (Там же. С.71).Итак, ?асимметричность отражает весомость аргументов?. Какая прелесть! Придется помочь доктору наук сформулировать мысль по-русски. После перевода и литературной обработки цитированная фраза будет выглядеть так: ?Ассиметричность эта является результатом исторического движения на восток и служит весомым аргументом в пользу более полного использования старых районов в сравнении с новыми?. Это не случайное утверждение, а сложившаяся позиция. В подтверждение приведем другое высказывание Ю.Л. Пивоварова: ??Рынок беспощадно «выбраковывает» не только нерентабельные предприятия и целые отрасли, но, соответственно, и определенные типы и группы городов и целые территории «второго эшелона» (Крайний Север, Северо-Восток, некоторые районы Сибири, Дальнего Востока и др.)?. (Пивоваров Ю. Л. Мировая урбанизация и Россия на пороге XX века// Общественные науки и современность. 1996. — 3. С.22). И далее: ?Таким образом, урбанизация как один, но весьма показательный фактор регионального развития подтверждает целесообразность изменения его вектора в России с восточного на западный. (?Урбанизация подтверждает целесообразность?? Боже, что творят с русским языком! — Р.Л.) Эта концепция предусматривает перелом тенденций прошлых десятилетий — от фронтального крупномасштабного движения на восток и север, не считаясь с огромными затратами, к выборочному, тщательно продуманному освоению сравнительно немногих районов восточнее Урала. Основное же внимание должно уделяться развитию урбанизированных старопромышленных районов европейской части России, потенциал которых еще очень далек от исчерпания? (Там же). Что, в сущности, нам предлагается? Развивать западные и южные территории страны, махнув рукой на Север и Восток. На чем основано это предложение? На констатации того очевидного факта, что Юг и Запад являются более обжитыми. Нечто подобное, помнится, говорил в аналогичной ситуации Артемий Филиппович Земляника: ?О! Насчет врачевания мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, – лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет?. Концепция «Сжатия экономической ойкумены» была подвергнута мною критике. (См.: «Свободная мысль», 1998. — 4). Никакой реакции не последовало. Этот факт убедительно свидетельствует о том, что концепция Ю.Л. Пивоварова — не научная теория, а чисто идеологический продукт. Чем вообще отличается ученый от идеолога? Вовсе не тем, что один якобы нейтрален, а другой пристрастен. Неангажированной общественной науки не бывает, и тот, кто это подтвердить боится, – в лучшем случае добросовестно заблуждается. Ученый стремится охватить предмет всесторонне, учесть все возможные последствия предлагаемых решений, рассмотреть все факты, не укладывающиеся в его теорию. Ученый не бежит от критики, а, напротив, ждет контраргументов, ибо критика дает ему возможность более глубоко разработать собственную концепцию. Идеолог поступает прямо противоположным образом. Все его рассуждения построены как агитация за единственно верное учение. Факты, которые не укладываются в его концепцию, он игнорирует, критики не замечает, ссылается только на тех авторов, которые с ним согласны. Ю.Л. Пивоваров ведет себя так, как и положено идеологу. Исходное положение об обременительности для российской экономики северных и восточных территорий им постулируется, а не доказывается. Автор не пытается даже поставить само собой разумеющийся вопрос о том, что будет с экономикой России без этих «неэффективных» территорий. Совершенно обойдена и такая проблема: как будет жить население в тех регионах, коим не посчастливилось попасть в ?экономическую ойкумену?? На какой срок будет осуществлено предлагаемое сжатие? Возможно, с точки зрения московского теоретика все это пустяки, не стоящие внимания. Но нам, дальневосточникам, эти вопросы вовсе не кажутся такими уж ничтожными. Вот еще интересный вопрос: а как будут взирать наши дальневосточные соседи на такое беспрецедентное в мировой истории ?сжатие экономической ойкумены?? Надо полагать, Китай и Япония станут терпеливо дожидаться того момента, когда Россия, освоив свои центральные и западные регионы, решит вновь расширить свою «экономическую ойкумену» за счет отдаленных и северных территорий. Надеюсь, мое категорическое неприятие кабинетных измышлений Ю.Л. Пивоварова заявлено со всей определенностью. И вместе с тем я заявляю, что его «концепция сжатия экономической ойкумены России» является чрезвычайно ценной и важной. Ее значение состоит в обосновании того положения, что рыночная стихия ведет к деградации значительной части территории России. Ю.Л. Пивоваровым убедительно показано, что «невидимая рука рынка» отнюдь не ведет ко всеобщему благу. Рынку чужда такая абстрактная материя, как любовь к Родине, его движущей силой является прибыль и только прибыль. А это значит, что если в освоение ресурсов Дальнего Востока перестанет вкладывать средства Россия, этим немедленно и с величайшей охотой займутся Япония и Китай. Рыночная стихия будет отрывать Дальний Восток от России в силу того простого факта, что транспортные издержки при перевозке товаров из Хабаровска в Казань выше, чем из Хабаровска в Шанхай. В том же направлении будет действовать фактор демографии. Реализация предложения о «сжатии экономической ойкумены России» приведет к усилению оттока населения с дальневосточных территорий. Этот отток идет уже сейчас, хотя доктрина «сжатия» официально не принята, а что же будет в случае ее принятия на вооружение нашими государственными органами? Уже в настоящий момент имеет место процесс неконтролируемой миграции китайского населения в Россию, который всего лишь в течение нескольких десятилетий может привести к полному вытеснению коренных россиян с дальневосточной территории. Соотношение демографических потенциалов России и Китая таково, что подобный результат выглядит как обладающий крайне высокой степенью вероятности. Это в статике. Картина не станет лучше, если мы посмотрим на процесс в динамике. Китайские мигранты, частью заместив русское население, а частью его ассимилировав, даже номинально оставаясь гражданами России, фактически будут считать своим отечеством Китай. Таков китайский менталитет, что хорошо известно из опыта других стран. При этом варианте развития событий Россия, юридически сохраняя свой суверенитет над дальневосточными территориями, на деле через некоторое время лишится их. Ну а потом будет поставлен вопрос о приведении юридического статуса территорий в соответствие с фактическим. В общем, при сохранении существующих тенденций утрата Россией своих дальневосточных территорий является вопросом времени. Когда такая утрата станет свершившимся фактом, настанет черед других регионов. Было бы ошибкой думать, что все дело ограничится потерей Дальнего Востока. Пространство России обладает качеством целостности, стоит от него открошиться одному кусочку, как процесс пойдет с нарастающей силой. России придется в первую очередь отдать Калининградскую область, потом Сибирь, Урал, Поволжье? Логика «сжатия» не содержит в себе никаких внутренних ограничений. Россия, ужавшаяся до размеров Москвы и Московской области, а может быть, и Садового кольца, — вот то будущее, которое нас ждет, если не своевременно не принять мер противодействия.Существует ли осознание грозящей опасности на уровне политического руководства страны? На этот счет имеются определенные сомнения. Вот один пример. Правительство энергично проталкивает через Госдуму закон о реформе железных дорог. Суть реформы — приватизация железнодорожного транспорта. Мы уже имеем опыт приватизации авиатранспорта. Результат его налицо: снижение безопасности движения, уменьшения пассажиропотока в 4 раза, рост цены билетов примерно в 5-6 раз (в сопоставимых ценах). Гражданская авиация перестала быть общедоступной, превратилась в транспорт для богатых. Пока еще выручают относительно невысокие цены на железной дороге. Но после ее приватизации они такими не останутся. В итоге население Дальнего Востока, и без того утрачивающее ощущение принадлежности к России, будет крепко-накрепко отгорожено золотым занавесом от центральных и западных регионов страны. А частная собственность на землю? Она введена вроде бы с благими намерениями: увеличить производство сельскохозяйственной продукции. Но в действительности земля станет скупаться в России только с целью спекуляции. Хороших земель, пригодных для выращивания конкурентоспособной на мировом рынке продукции, на Дальнем Востоке России нет. Заграничные толстосумы (через подставных лиц, если потребуется) скупят российские земли только для того, чтобы перепродать при случае. Пока государство достаточно сильно, чтобы обуздать эгоизм частного собственника, такая ситуация не представляется безнадежной. Но кто может дать гарантию, что никогда в будущем не произойдет такого ослабления российского государства, которое сделает его суверенитет над проданными в частные руки территориями призрачным? А разрыв единой энергетической системы страны, неизбежно последующий за так называемой реформой РАО ЕЭС? Разве он способствует укреплению территориальной целостности России? Не стану отклонять обвинений в пессимизме. Да, я смотрю на будущность России весьма пессимистически, что отнюдь не доставляет мне удовольствия. Я готов пересмотреть свою позицию, если кто-то сможет привести убедительные доказательства того, что ?жить становится лучше, жить становится веселей?. Пока же, начиная примерно с 1985 года, все оптимистические прогнозы блистательно проваливались, а все худшие опасения, в обоснованность которых не хотелось даже верить, оправдывались. Многие ли еще в 1989 году могли предвидеть, что Советский Союз будет развален? Что в России разразится демографическая катастрофа? Так что жизнь дает нам слишком много оснований для пессимизма и чересчур мало — для того, чтобы сохранить в девственном виде свойственный советскому человеку социальный оптимизм. С моей точки зрения, лучше быть пессимистом, чем жить приятными иллюзиями. Но пессимизм не равнозначен фатализму. Ход и исход событий — это всегда результат борьбы. Следовательно, нельзя сдаваться, надо искать выход из любого положения, сколь бы безнадежным оно ни казалось. Есть ли у России шанс сохранить свою территориальную целостность? Безусловно, есть. Чтобы он стал реальностью, необходимы две вещи: правильная стратегия и политическая воля. Чтобы правильно определить стратегию, необходимо разобраться в том, чем мы располагаем; любая стратегия повисает в воздухе, если она не обеспечена соответствующими ресурсами. Так что же мы имеем? Когда речь заходит о ресурсах России, обычно воспоминают про наши природные богатства. Да, Россия — не самая бедная, с точки зрения обеспеченности природными ресурсами, страна в мире. Но, во-первых, большая их часть относится к числу невозобновляемых. Во-вторых, их запасы, за исключением природного газа, не так уж и велики. В-третьих, в настоящее время их продажа обогащает только олигархов, а народу достаются лишь жалкие крохи. В-четвертых, даже если изменить ситуацию и перейти, как предлагает народно-патриотическая оппозиция, к системе рентных платежей за использование природных ресурсов, в стратегическом плане это не решает проблемы. Торговля сырьем не обогащает, а обедняет страну. Таков объективный закон современной экономики, не знающий исключений. Что касается возобновляемых ресурсов (лес, рыба, гидроэнергия), то их продавать, естественно, надо. Не надо только питать иллюзий, что полученных средств хватит на обеспечение приемлемого уровня жизни большинства населения. Чтобы не прибегать к паллиативам, а решить вопрос в принципе, на всю обозримую перспективу, нужно опереться на такой ресурс, который обладает качеством самовозпроизводимости, а лучше — самовозрастания в процессе использования. И такой ресурс у нас есть. Задумайтесь над простым фактом: в мире существует только 4 страны, способные сделать реактивный авиационный двигатель: США, Франция, Англия и Россия. Да, Россия! Наша гражданская авиация в техническом отношении ничуть не хуже американской и англо-французской. Что же касается цены, то у нас тут бесспорное преимущество. Именно мы создали и наладили серийный выпуск самого мощного в мире грузового самолета «Ан-124». Да в области военного авиастроения нам тоже есть чем похвастать. Все эти факты и многие другие факты говорят об одном: в России — образованный народ, способный производить самую сложную высокотехнологичную продукцию. Вот это и есть ее главный ресурс, ее главное богатство. Важно подчеркнуть следующее: в структуре затрат высокотехнологичной продукции сырьевая и транспортная составляющая столь незначительны, что ее выпуск можно наладить в любом месте. Теоретически — хоть на северном полюсе. Ведь собирают же истребители «Су-27» в Комсомольске-на-Амуре, и никто не говорит, что это невыгодно. Главный лимитирующий фактор в таком случае — не расстояние, не климат, а интеллектуальный потенциал населения. Он-то у нас как раз на должной высоте!Надо отдавать себе отчет в следующем: даже если Россия вступит в ВТО, на мировой рынок гражданской авиации нас не пустят. Найдут тысячи причин, миллион зацепок, бесчестных чиновников купят, честных — убьют, но — не дадут конкурировать на равных. У нас есть единственная возможность прорваться на мировой рынок высокотехнологичной продукции — предложить нечто уникальное, чего не производит ни одна страна в мире. И тут особая роль принадлежит созданному в советские годы заделу в области освоения космоса. Как показывает катастрофа «Колумбии», Америка в целом отстает от России в области космической техники. Наша техника на порядок надежней и на столько же дешевле. Мы создали станцию «Мир», которая открывала перспективу строительства в космосе заводов по производству сверхчистых материалов. Теперь видно, что решение затопить эту станцию было преступлением перед страной и народом. В результате уничтожения станции «Мир» мы лишились мощного задела на будущее. По вине «утопистов» нам предоставлена блестящая возможность заниматься благотворительностью, обеспечивая американцам пребывание на МКС. Нужно срочно начинать строить свою собственную космическую станцию, реализуя и наращивая наше преимущество в космосе. Что мешает нам вернуться к свернутой программе «Энергия-Буран?» Люди, способные продолжить дело, к счастью, еще живы. Есть еще один мегапроект, реализация которого открывает России путь в будущее не в роли побирушки, а в качестве солидного и уважаемого члена мирового сообщества. Я имею в виду следующее. Для каждого мало-мальски разбирающегося в тенденциях мирового развития человека очевидно, что эра дешевой нефти закончилась. Более того, завиднелся конец эры нефти вообще. А это означает, что завершается век автомобиля. Авиация, при всех ее достижениях, – тоже транспорт прошлого. Будущее — за железной дорогой, но, разумеется, не той, которая была в начале XX века. Будущее — за системой сверхскоростных магистралей, соединяющих мир единое целое. Существует единственно возможный путь для мировой железнодорожной сети. Он предопределен тем фактом, что Татарский пролив в самом узком месте имеет ширину всего 7 километров. Это — естественное место для туннеля. С юга к этому туннелю необходимо протянуть сверхскоростную магистраль по Сахалину из Токио, на запад по материку проложить путь через Комсомольск-на-Амуре, Хабаровск, вдоль Транссиба до Москвы. От Москвы через Минск, Варшаву, Берлин — на Париж и Лондон. При надлежащей эксплуатации сверхскоростной магистрали можно будет добраться от Токио до Лондона за двое суток. С полным комфортом, при любой погоде и в условиях практически абсолютной безопасности. (Практика показала, что сверхскоростная железная дорога — самый безопасный вид транспорта). Строительство этой магистрали обеспечит на протяжении двух-трех десятилетий работой миллионы людей, а после ввода в эксплуатацию будет служить надежным источником дохода для государства, станет мощным фактором укрепления целостности страны. Трансконтинентальная магистраль даст нашим потомкам достойное занятие на протяжении веков, создав предпосылки для жизни осмысленной, творчески насыщенной и обеспеченной. Таковы некоторые контуры разумной стратегии для России, желающей сохранить свою территориальную целостность. Эта стратегия состоит не в обывательском приспособлении к стихийно складывающимся тенденциям, а в формировании самих этих тенденций. Стратегия «сжатия экономической ойкумены России» внешне выглядит как рациональная, ибо она учитывает реально существующие тенденции и лежащие на поверхности возможности. Но это рациональность на уровне рассудка, а не разума. Это та самая псевдомудрость, которая гласит, что политика есть искусство возможного. Такой обывательской философией руководствовался г-н Горбачев, в итоге он проиграл все, что можно было проиграть. Что было бы со страной и народом, если бы подобной философии придерживался Сталин? А до него Петр Первый? Пассивное приспособление к обстоятельствам — удел тех, кто является объектом истории. Они обречены на поражение и забвение. Творец истории — тот, кто обстоятельства созидает. Только он достоин победы, только он остается в благодарной памяти потомков. Политик, озабоченный тем, как повысить свой рейтинг к моменту следующих выборов, может казаться и даже быть вполне успешным. Беда только в том, что расплачиваться за его нежелание ставить масштабные цели и перспективные задачи придется народу. Тактический успех здесь неотвратимо ведет к стратегическому проигрышу.Реализация амбициозных проектов, рассчитанных на десятилетия, требует от народа определенного самоограничения, известной аскезы. Готовы ли к этому россияне? Полагаю, что да. Хотя на протяжении длительного времени людей развращали гедонизмом, он не пустил глубоких корней в народном сознании. Народ можно сплотить вокруг великих целей, подвинуть его на самоограничение во имя будущего. Трудящееся большинство предпочтет активный напряженный труд нынешнему тоскливому прозябанию без общественно значимой цели и высокого смысла. Несколько дней назад Касьянов выступил с очередным прогнозом экономического развития России. Своим солидным басом пообещал экономический рост аж на 4-5 процентов в год. Вроде бы хорошо: рост все-таки, а не падение. Но в современном мире чтобы просто оставаться на месте, надо бежать изо всех сил. Такой «рост» навсегда оставляет Россию за бортом технического и социального прогресса, навечно закрепляя за ней роль сырьевого придатка Запада. А это — путь, неотвратимо ведущий к распаду России. Чтобы вырваться из порочного круга бедности и отсталости, в который загнана современная Россия, нужен прорыв к принципиально иным решениям, нужны свежие подходы и неординарные ходы. Надо делать то, чего от нас никто не ждет. Долой ложную мудрость конформизма! Да здравствует дерзкая мысль, прорывающая узкий горизонт повседневности и открывающая перспективу исторического рывка!