Я искренне не понимаю SD, когда он утверждает, что буддизм – это религия. Религия – по определению происходит от слова “religare” – связывать соединять или от слова “religere” – воссоединять (отсюда же слова «реле», «релейная станция» и т.д.). Сущность религии – союз человека с Богом, воссоединение человека с Богом, общение человека с Богом, живая связь между человеком и Богом. Где же в буддизме такое есть, если там отрицается сама идея Бога-Творца, с кем же там связывается человек? С Буддой? Буддизм отрицает богобщение. И даже по определению самого буддизма – Будда не Бог, но лишь совершенный человек. Буддизм и возник изначально не как религия, а как этико-философское учение. Буддизм, без сомнения, духовная концепция, во многом полезная, но она по сути своей атеистическая, а не религиозная. Как писал один христианин исследователь буддизма: «Это то же, что лампа, придуманная, чтобы освещать жилище человека, когда нет солнца. Лампа — очень полезная и даже необходимая вещь вечером или ночью, но никому и в голову не придет зажигать ее днем». То есть, человеку знакомому с христианским учением, «лампа» буддизма уже не нужна.Буддизм, в противоположность христианству, проповедует абсолютное неприятие мира. Его идеал – полное уничтожение мира и прежде всего уничтожение личного бытия, самоуничтожение. Усилия буддийского мудреца все время направлены не к обнаружению положительной основы жизненного процесса, а к разоблачению отрицательных качеств бытия, к выяснению призрачности и обманчивости вещей, действий и явлений, составляющих содержание жизни. Это непрерывное стремление не к абсолютному бытию, не к Богу, а к уменьшению интенсивности бытия, к слиянию с абсолютным небытием, с нирваной, к “прекращению духа.” Фон Шредер (исследователь индусской культуры) говорил: “Снова и снова, со стороны буддизма – отрицание; со стороны христианства – утверждение. Любить, страдать и, наконец, жить – вот обязанность, вот желание истинного христианина! Не любить, не страдать, не жить – вот идеал буддиста. Здесь воистину выясняется глубокая и широкая, не переходимая пропасть буддизма и христианства.”
