[АМАЛИЯ]

хотелось бы для начала привести некоторые заблуждения о ранеем обучении о которых говори Маниченко в своей книге.Заблуждение первое Этим детям будет неинтересно в школе Этот миф рождён школьными учителями, которым не нужны ни умные, ни глупые ученики. И те и другие являются источником многочисленных проблем. Педагогам нужны лишь воспитанники послушные. Только в этом случае можно быть спокойным за прохождение программы и сохранность школьного имущества. Кто (отличники или двоечники) скучают на уроках, не хотят ходить в школу, сбегают с уроков, рисуют на партах и стенах, вырывают страницы с двойками из дневников и являются постоянной головной болью семьи и школы? Кому же в храме науки неинтересно: успевающим или неуспевающим? Кто всё время стремится отсидеться «на камчатке»? Кто во время опроса прячет голову ниже парты? Кто дрожит перед каждой контрольной работой? Для кого директор школы – самое страшное пугало? Часто, слушая воспоминания солидных людей о школьных годах, я удивляюсь типичности оценки: вот, мол, «научили меня читать очень рано, и в школе мне было неинтересно». Для кого-нибудь, наверное, открою секрет: эти люди лукавят. Когда они пришли в школу, у них уже был повод для гордости: они умели читать. А вот те ученики, которые пришли нечитающими, такого повода не имели и сразу же становились учениками второго сорта. Мы все учились в школе и знаем, что троечники всегда остаются троечниками, и выбиться в отличники у них мало шансов. Переходя из класса в класс в соответствии со школьной вертикалью, армия троечников только пополняется, а группа отличников неуклонно тает. По большому счёту, если рассматривать школу непредвзято, то там неинтересно всем: и отличниками, и двоечниками; и тем, с кем занимались с пелёнок; и тем, с кем вообще ничем не занимались до первого класса. Школа была, есть и ещё долго будет инструментом подавления личности. «Не можешь – научим, не хочешь – заставим», – этот армейский лозунг касается и школы. Но, справедливости ради, следует отметить, что в последние годы некоторые школы стали приобретать ярко выраженные черты индивидуальности. Появились лицеи и гимназии, школы с углубленным изучением ряда предметов и, пробивая преграды административно-чиновничьих структур, стали появляться школы частные. Кроме того, даже в обычных муниципальных школах во всех параллелях установилась строгая дифференциация классов. И в каждом городе родителям хорошо известен рейтинг образовательных учреждений. Сейчас аргументом «этим детям будет неинтересно в школе» мало кого убедишь, поскольку родителям известно, что в престижные школы ребёнка невозможно записать, если он к моменту поступления не умеет бегло читать или не имеет выраженных способностей к математике. Но миф «этим детям будет неинтересно в школе», тем не менее, муссируется родителями, видимо, в стремлении переложить всю ответственность на школу и тем самым оправдать свою бездеятельность. История троих сыновей Работая в школе, мы с женой видели, что большинству детей учеба даётся с трудом и никакие самоотверженные усилия педагогов не способны перевести двоечников в разряд успешных учеников. Поэтому раннему развитию наших сыновей мы всегда уделяли должное внимание. Ни я, ни жена никогда не подвергали сомнению наш девиз: в раннем старте залог успеха. И каждый из троих сыновей буквально с пелёнок испытал на себе нашу родительскую одержимость ранним развитием. Учёба сыновьям давалась легко. Я видел, что школьная программа им скучна, и откровенно считал, что если дать им волю, они с превеликим энтузиазмом покончат со школой раньше положенного срока. Но я ошибся. В 1992 г. я работал завучем в средней школе и, готовясь к очередному педсовету, штудировал только что принятый Закон «Об образовании». Революционность этого документа меня поразила. На смену пресловутому всеобучу и единообразию пришли другие времена. Теперь наряду с государственными могли появляться и частные школы, а родители получили право переводить детей на семейное обучение и экстернат. Обрадованный новой возможностью, я стал уговаривать старшего сына (он учился в 9 классе) перейти на домашнее обучение и пройти два класса за один год. Первоначально я думал, что уговорить его будет просто: учеба ему давалась легко, а серые школьные будни (я это видел) уже изрядно надоели. Но неожиданно для себя я столкнулся с твердым отказом. Мои уговоры были бесполезны. Его не прельщала перспектива закончить два класса за год, избавиться от скучных уроков, получить массу свободного времени и заняться любимым делом. Убеждая сына, я выложил на стол все учебники за 9 класс и сказал: «Алеша, всё это ты можешь проштудировать за две недели и сдать экзамены! Какой смысл на протяжении двух лет слюнявить по несколько страничек каждый день?» Алексей не спорил, он соглашался с тем, что любой из учебников мог бы одолеть за пару дней. Имея замечательную память и сообразительность, владея скорочтением, он был в состоянии без особого напряга пройти два класса за год, но наотрез от этого отказался. Через два года он закончил школу с медалью, а затем друг за другом и три университета (два в России и один во Франции). Перейти на домашнее обучение я предлагал и второму сыну, но так же безуспешно. Антон не блистал успеваемостью, как Алексей, но был ничуть не глупее. Я прекрасно знаю, что школьные оценки зачастую отражают не уровень знаний, а степень исполнительности. С Антоном как раз этот случай. Он умудрялся учиться с тройками и получать призовые места на различных олимпиадах. Уговаривая его на домашнее обучение, я надеялся, что в условиях экстерната он сможет сдать экзамены «на отлично» и закончить школу с медалью. Антон имел независимый нрав и любил совершать экстравагантные поступки, поэтому я думал, что уговорить его посещать школу только на экзаменах будет нетрудно. Но я опять ошибся. Осуществить идею с экстернатом удалось только с младшим сыном Александром, и то против его воли. В жизни нашей семьи произошли большие перемены: мы открыли своё дело – Центр Раннего Развития. Работы было очень много. Организованные нами курсы для родителей пользовались большим успехом. Уставали все. Даже 10-летнему Саше приходилось выступать перед взрослой аудиторией с лекциями. В связи с большой загруженностью мы были вынуждены сменить место жительства, перебравшись поближе к месту работы, и теперь возить ребёнка в родную школу было далеко и некому. После небольшой административной проволочки (в Законе «Об образовании» прописано, а на практике этого ещё никто не делал) мне удалось перевести Александра на экстернат, и он за один год закончил 8-й и 9-й классы и сдал «на отлично» все экзамены. Помимо самостоятельной учебы в его обязанности входила работа лектора и педагога-консультанта, за что он получал заслуженную заработную плату и вполне серьёзно считал себя «младшим научным сотрудником» Центра Раннего Развития «УМНИЦА». На следующий год по его настоянию мы вернули его в школу, записав в 10 класс, и дальнейшие два года он прошел в ногу с новыми одноклассниками, хотя был младше их на два-три года. Историю своих сыновей я рассказываю в этой главе не из родительского тщеславия. Будь на то моя воля, я ни словом бы не обмолвился о них. Но у меня нет более весомых аргументов, чтобы развеять заблуждение многих родителей и педагогов в том, что детям, с кем рано начинают заниматься, будет потом неинтересно в школе. Им интересно! Настолько интересно, что они не хотят её покидать, даже если им это разрешают, и выражают откровенный протест, когда их об этом просят. Но самое удивительное в другом. Кому бы я ни рассказывал эту историю, никто даже приблизительно не смог определить главную причину, по которой все три сына наотрез отказывались перейти на домашнее обучение. Победители и побеждённые Дети ходят в школу не для того, чтобы изучать науки, и не потому, что считают, будто бы это им пригодится в жизни, и не потому, что так надо. Это мы, взрослые, каждый день выпинывая их вшколу, внушаем им эту глупость. Если бы детям разрешили не ходить в школу, то большая часть школьников так бы и поступила. Но есть некая группа учащихся, которая в школу ходить хочет. И не потому, что там товарищи, что существует некая потребность общения. Главная причина в другом. У этих учеников именно в школе реализуется первостепенная человеческая потребность – потребность в признании. Каждый человек на нашей планете мечтает стать победителем, а не побеждённым. И ученикам, которые день за днём переживают эмоциональное состояние победителя, в школе интересно. Ведь они – призёры различных олимпиад и конкурсов, они – школьные знаменитости и всеобщие любимцы, они – «ходячие энциклопедии», знающие гораздо больше школьной программы, они – «умники и умницы». Они не раз испытывали именно в школе сильнейшее эмоциональное потрясение звёздного часа, после которого человек становится другим, а его жизнь наполняется иным смыслом. Покажи мне свой портфель Интерес к школе соизмерим с величиной ученического портфеля. Попробуйте понаблюдать утром у школьного крыльца, как дети приходят в школу. Задолго до первого звонка к школе торопятся ученики начальных классов под тяжестью громадных ранцев и рюкзаков. Постепенно поток малышей разбавляют ученики постарше. А перед самым звонком, а то и после, в школу, не торопясь, заходят старшеклассники. Их портфели самые лёгкие, а у некоторых школьных старожилов нет и таких. Только тоненькая папочка для бумаг или общая тетрадь под мышкой. Помню, купили мы младшему сыну, ученику 5-го класса, большой школьный рюкзак. В нём было множество отделений и карманов, а самое главное, в нем было много места. Широкие мягкие лямки позволяли плечам выдержать нешуточную тяжесть, а удобная форма рюкзака не портила детской осанки. Добротно и прочно сделанный, этот рюкзак верой и правдой прослужил сыну три года и с честью вынес экстремальные нагрузки. Мы даже брали его на туристические вылазки, поскольку его вместительность и прочность не уступала настоящему туристическому снаряжению. Но вот беда: размер рюкзака был нешуточным поводом для семейных споров. Сын постоянно норовил засунуть в свою ученическую котомку помимо учебников ещё и дополнительную литературу. А это увесистые тома различных энциклопедий. И беда, если в один день в расписании значились история, биология, литература и география. Ребёнок впихивал столько томов энциклопедий, сколько позволяло пространство рюкзака. А сердобольная мама, уложив сына спать, потихоньку облегчала ученическую ношу. Вытаскивая увесистые тома из детского портфеля, мама сокрушалась: – И когда же этому вундеркинду надоест каждый день таскать в школу такую тяжесть?!