[VaIerik]

Ухожу на суд. В полтретьего я зачитываю последнее слово… возможно сразу же будет объявлен и приговор.В связи с этим заранее выкладываю версию для печати своего заключительного выступления.Я, Лукин Антон Андреевич, 14.04.1985 г.р. подсудимый по делу №444112заявляю следующее:Два «экстремистских» годаВаша Честь, сегодняшнего дня я ждал, по меньшей мере, последних года два! Пользуясь случаем и правом последнего слова, хочу пролить свет на ряд «экстремистских».Я не буду в очередной раз развивать тему о том, продолжал ли я деятельность запрещённой НБП или был сторонником национал-большевистских идей, или участником абстрактного молодёжного движения так называемых нацболов. Также считаю излишним и выгораживающим себя упоминание того факта, что распространение мною газет, в которых были найдены тексты, якобы, с признаками экстремизма, осуществлялось без умысла и подозрений, с моей стороны, на наличие в них тех самых «экстремистских» материалов. По этим щепетильным моментам вполне убедительно высказался в судебных прениях мой защитник.Я сейчас хотел бы прочесть свой монолог о своём видении Экстремизма и о собственных ощущениях антиэкстремистских мер.Начну с того, что первое (пока на данный момент оно уже успело стать и последним) уголовное дело против меня было возбужденно в преддверии митинга 1 февраля 2009 против повышения пошлин на ввоз иномарок, непосредственным организатором которого я и являлся. Фактом моего причастия к разжиганию ненависти и вражды стала бесплатная передача газет «Друг народа» «Рабочая борьба» и «Высшая Мера» сотруднику милиции при осуществляемой им контрольной закупки. Хотя неделей ранее я собственноручно разносил экземпляры данной печатной продукции по дежурным частям отделений милиции, Центра «Э» и ФСБ для ознакомления. На следующий день после акции я повторно пришёл в ФСБ и был опрошен по данному факту следователем по особо важным делам. Вскоре про «агитацию» сотрудников правоохранительных органов было даже написано в городской газете «Наш город». Вот мне до сих пор интересно, почему же тогда, по тем событиям, против меня не возбудили уголовное дело за те же деяния?,,,Далее меня смущает сам факт лингвистической экспертизы распространённых мною газет, её результат и лицо её проводившее. Ведь только на основании экспертизы было возможно возбудить уголовное дело по данной статье! И с помощью которой, собственно говоря, оно и было возбуждено. Экспертом в моём деле, как и в деле братьев Воронов, выступил бессменный преподаватель АмПГУ А.И. Авдеенко. Сам факт того, что экспертизы по политическим делам достаётся проводить одному и тому же персонажу само по себе порядком настораживает. Далее. Нашего эксперта в области экстремистской цензуры я регулярно вижу на коммунистических митингах по 7-м ноября и 1-м мая. Что бы это могло значить: горячее сердце и ностальгия по социализму или зов службы по он-лайн мониторингу выступающих ораторов? Однажды мой эксперт-лингвист удосужился новой ипостаси: был понятым в отделении милиции на очередном задержании и изъятии у меня газет «Друг народа». А.И.Авдеенко так же является фронт-мэном нескольких молодёжных музыкальных коллективов. На творческих подмостках он неоднократно был замечен в декларировании лозунгов социальной направленности со, скажем так, бунтарской окраской. Теперь самые впечатлительные моменты горе-экспертизы. Фотокадр из советской кинохроники в газете «Рабочая борьба» с изображением сталепрокатного цеха и секции нефтяного трубопровода с надписью «Труба вам капиталисты!» – соответствует признакам экстремизма: возбуждение социальной розни, пропаганда неполноценности человека по признаку его социальной принадлежности и публичный призыв к осуществлению указанных деяний. В газете «Друг народа» словосочетанию «ползучая экспансия китайских нелегалов» было суждено стать разжигающей межнациональную рознь. Ну а в «Высшей Мере» в стихотворении «Ненависть» своего бывшего подопечного студента в упоминании имени Адольф (даже без фамилии) узрел пропаганду и публичное демонстрирование нацистской символики…Перечисленные факты и события говорят сами за себя. На мой, видавший виды, взгляд, Авдеенко является либо внештатным сотрудником спецслужб с гонораром за каждую сделанную в угоду следствия экспертизу. Либо титулованный провокатор и подстрекатель. В доказательство моей гипотезы говорит и тот факт, что судом данный эксперт почему-то не был вызван на заседание. Также было проигнорировано моё требование о привлечении к судебному следствию данного персонажа.Само по себе антиэкстремистское законодательство, принятое фракцией «Единой Россией» Госдуме в 2002 году, изначально задумывалось как борьба с инакомыслием в построении путинской вертикали власти. В 2008 году приемник на президентском посту Дмитрий Медведев создал Центры по противодействию экстремизму на базе бывших Отделов по борьбе с организованной преступностью. Так официально у нас в стране появилась цензура, политический сыск и жандармерия.Вот уже два года, с момента формирования Центра «Э», я наблюдаю остолопость их, якобы, антиэкстремистской деятельности. Как я понимаю сотрудниками Центра «Э» было дано указание возбудить против меня уголовное дело, чтобы охладить грузом висящей статьи мой социально активный пыл и не допустить в городе организованной мною массовой акции. Тогда у меня дома впервые был проведён обыск с изъятием всей агитационной продукции для митинга. Но когда я и после этих событий не отступил от своих намерениях и отправился на массовое мероприятия, то был задержан сотрудниками Центра «Э» на подходе к площади Ленина и при одобрении нашей Прокуратуры был изолирован на двое суток от общества в ИВС. Будучи в заточении меня снова посетили представители Центра «Э» с предложением о сделке: я отказываюсь от политической деятельности и подписываю ряд неких бумаг, а они в свою очередь, способствуют приостановке уголовного преследования в отношении меня.После того как в марте 2009 года судья Центрального районного суда приговорил моих товарищей Александра и Дмитрия Ворон к одному году колонии-поселения; продолжать оппозиционную борьбу для меня уже было делом долга. Организовав пикет в защиту первых политзаключённых нашего города, я опять же при помощи сотрудников Центра «Э» очутился не на месте проведения акции, а на допросе в прокуратуре.За минувшее время у меня раз семь проводились обыски в разных местах моего пребывания. Как не странно, все они осуществлялись за час до начала проводимых мной уличных акций протеста. Те же митинги пикеты, на которые мне всё же удавалось попасть, меня либо безосновательно задерживали сотрудники Центра «Э» (один раз, участвуя в социологическом опросе, меня доставили в ГОМ и составили протокол за несанкционированный митинг – на следующий день был оправдан судьёй). Буквально два года назад, рано утром, я залез по пожарной лестнице на дом со шпилем, что на площади Ленина, и вывесил транспарант с надписью «Острова наши!» (акция против передачи островов Тарабаров и Большой уссурийский КНР). Вскоре, так как за нами следили, нас опять задержали и составили административный протокол за, почему-то, демонстрацию нацистской символики. На сутки нас определили в спецприёмник. На следующее утро мировой судья нас опять же полностью оправдал. Кат-то раз, на несостоявшимся митинге организации ТИГР, меня и четверых моих товарищей задерживают и увозят к себе в отдел борцы с экстремизмом без всяких на то оснований, мотивируя свои действия профилактической беседой. На оставшихся мероприятиях начальник Центра «Э» Волынский С.А., на своё усмотрение, запрещал нам демонстрировать незапрещённую символику и раздавать информационные листовки под угрозой задержания. В последний раз 2 октября этого года они при поддержке бойцов из спецподразделения СОБР вломились к нам на учредительную конференцию новой партии Эдуарда Лимонова «Другая Россия» и забрали всех к себе в отдел для установления личностей.По всем этим и прочим другим фактам противозаконных действий в отношении нас своевременно были писаны заявления в прокуратуру. За два года их накопилось около десяти штук. Но все наши жалобы помощниками прокурора города были признаны надуманными и несостоятельными. Удивительного в этом мало, но у меня теперь есть документальные доказательства, оформленные виде папки с Делом на прокуратуру города, о том, что эти два правоохранительных органа делают одно грязное дело.Этим летом на допросе в отделе собственной безопасности МВД я узнал о существовании оперативного дела с условным наименованием “Цех”. Согласно содержащихся там предписаний зам начальника УВД по Хабаровскому краю Решетников даёт указания на прослушивание моих телефонных переговоров, финансовый мониторинга моих денежных счетов, контроль почтовых отправлений, проверку типографий и фирм выпускающие полиграфическую продукцию и отслеживания круга контактируемых со мной лиц.Вот так с каждым новым обыском, задержанием или возбуждением очередного уголовного дела в отношении меня антиэкстремистская деятельность Центра «Э» лишь злила и придавала мне фору. Отступать от своей оппозиционной деятельности было уже делом принципа и чести. Если хотите, то можно сказать, что я уже вжился в отведённую мне правоохранительными органами роль непримиримого борца с Системой. Точка не возврата пройдена мною уже давно и отступать, в принципе, некуда.Тот факт, что я состоял в НБП – это всего лишь эпизод в моей деятельности, хотя самый значимый и поворотный в моей жизни. Эта партия меня воспитала и научила что и как делать. И я до сих пор горжусь, что имею (имел) отношение к этой организации.Следствие обвиняет меня в деятельности экстремистской организации и в разжигании социальной и межнациональной розни. Ваша Честь, к нашей Власти у меня есть аналогичные обвинения. Группировка Путина-Медведева узурпировала политическую власть в стране. Бывший президент Владимир Владимирович в 2004 году подарил островные территории под Хабаровском Китаю. Под каждый Новый год наше правительство умудряется порть отношения с братскими государствами Украины и Белоруссии на почве цен за экспортируемый газ. Чем не разжигание межнациональной розни? А незащищённость граждан России от чиновничьего и милицейского произвола – наглядный пример накала межсоциальных конфликтов. Партия и Правительство уже давно успела разжечь к себе социальную рознь. События, связанные с группой приморских партизан это наглядно демонстрирует. Весь ажиотаж по борьбе с инакомыслием, связанный с 282-ой статьёй УК РФ, на мой взгляд, сводится не столько к конкретному наказанию, путём осуждения кого-либо на сроки лишения свободы до 2-х лет, а сколько на следственно-процессуальные возможности. Так возбудив уголовное дело против человека, можно в любой удобный момент иметь рычаги давления и препятствия его дальнейшей оппозиционной деятельности на вполне законных основаниях. Обыски, задержания, допросы… и всё неограниченное количество раз.Ваша Честь, честно говоря, я сомневаюсь, что Вы вынесите мне обвинительный приговор, ибо общероссийская практика это исключает. Но не менее уверен и в том, что наказание не будет связано с реальным лишением свободы. Тем более на фоне президентской тенденции гуманизации пеницитарной системы. Но с другой стороны, реально оценивая тот факт, что меня судят в Комсомольске-на-Амуре, городе с показательно дурными судебными прецедентами и переполненного маниакального энтузиазма запретить всех и вся прокурора города мировой известности Пахомова. Так в 2009 году за аналогичные деяния были приговорены к реальному сроку заключения мои товарищи Александр и Дмитрий Ворон судьёй Челышевым. В этом году судья Айзенберг признала экстремистским и закрыла доступ к сайту мирового уровня YouTube.com. Поправить положение смог суд свыше, а именно Хабаровский краевой. Я сам однажды был осужден на 15 суток административного ареста за попытку встретиться с полпредом Президента Виктором Ишаевым по поводу проблемы с трудоустройством на авиационный завод. Только на восьмые сутки пребывания в застенках спецприёмника я добился оправдательного приговора и смог отсудить у нашего государства смехотворную сумму моральной компенсации в 5000 рублей. В другой раз меня продержали полтора месяца под домашним арестом, запрашивали мне пол года колонии и в итоге осудили на год и три месяца условно за точечную ретушь краской чёрного цвета предвыборных баннеров партии «Единая Россия». Я даже и не догадывался, что за такие пустяки у нас ещё могут и осудить. Два моих адвоката высказались о том, что и сами были бы не прочь провернуть эдакую штуку. Что уж говорить о нашем обездоленном и бесправном народе. Эта идея витала в массах и только я сотоварищами всего лишь её воплотил. Ещё как-то раз наша прокуратура возбудила против меня уголовное дело по факту клеветы в Интернете на того самого судью Челышева. Боже мой, да чего там клеветать, это ходячий… не буду говорить кто! В итоге через полгода сама же прокуратура и сняла с меня обвинение по этой статье.Беря во внимание все эти факты, возможность получить реальное заключение имеет под собой силу. Но для меня это будет лишь очередная неожиданность и внеочередной партийный отдых за казённый счёт. Драматизировать и унывать по сему обстоятельству нисколько не намериваюсь. Что такое полтора года для человека активно занимающегося последних 6 лет практикой уличных протестных акций и лет десять разделяющих соответственные взгляды. Да полтора года, это на пол года больше чем у каждого брата Ворона по отдельности и на столько же меньше чем у вместе взятых. Нехитрая арифметика, не правда ли… В любом случае в местах не столь отдалённых я надолго задерживаться не собираюсь, одна нога там, вторая здесь. Да и человеку, вхожему в состав редколлегии газеты «Высша Мера» как-то несолидно причитать по этому поводу.Недавно ко мне в руки окольными путями попала справка доклад начальника Центра “Э” на антитеррористическую комиссию на имя главы города Комсомольска-на-Амуре Михалёва В.П. Этот пятистраничный документ, датированный 2009 годом, начинается с упоминания НБП, согласно которому на оперативный учёт поставлено 6 лидеров и 28 членов данной организации. Далее главе города расписывается моя краткая биография и братьев Воронов в контексте возбужденных против нас уголовных дел по 282 ой статье включительно.Потом в докладе, кроме разгромленной организации ТИГР и набожных сектантов, идёт скупое упоминание об азербайджанской и дагестанской диаспоре с численностью в 3000 и 120 человек соответственно. Криминальный вид деятельности данных диаспор это сбыт наркотиков, разбои, грабежи и вымогательство. Но почему-то в этой сфере сотрудники Центра “Э” по-фамильно не отчитываются о проведённых мерах, количестве возбужденных уголовных дел и числе осужденных. Видимо, этот момент антиэкстремистской деятельности мало интересен мэру Владимиру Петровичу.Теперь, Ваша Честь, хотелось бы поведать вам, как данное уголовное дело отразилось на моей трудовой биографии.После того как я очно окончил обучение в Московском авиационном институте, я вернулся в родной город, чтобы устроиться работать по специальности на КнААПО. Как раз во время трудоустройства против меня было возбуждено первое уголовное дело по политической 282-ой статье. Тогда же этот факт послужил всего лишь поводом для отказа дальнейшего моего трудоустройства в отделе кадров. Мне сказали, что вакансий нет.Год назад, когда по всей стране проводился телемост с премьер министром, в рамках телешоу “Разговор с Владимиром Путиным”, то один из представителей авиационного холдинга посетовал о недостатке на предприятии молодых специалистов. Тогда я в очередной раз инициировал попытку своего трудоустройства, но мне уже было отказано в трудоустройстве официально, со ссылкой на закон о гостайне. Согласно этому закону лица, совершившие государственные, тяжкие и особо тяжкие преступления не допускаются на особо режимные объекты. И я опять же остался не у дел со своей “экстремистской” статьёй.За этих два минувших года я сменил множество мест работы, начиная свой “карьерный” рост практически с самых низов. Почти год проработал сторожем на продуктовой базе. Затем три месяца дворником и грузчиком в детском садике. Потом три месяца работал инженером-наладчиком кабельного телевидения и сетей передачи данных в Комтеке. После полгода трудился электромонтажником в КЭМПе.На данный момент я работаю специалистом по наружной рекламе в одной из производственно-рекламной фирме города. Хотелось бы немного остановиться на нынешнем своём роде деятельности. Сама по себе моя сегодняшняя трудовая деятельность морально, духовно и идейно мне противна. Наш город, как и вся страна находится в жутком кризисе. Практически развалено всё основное производство. В Комсомольске загибается Судостроительный завод и Амурметал, генеральные директора которых Повзык и Хохлов, между прочим, отстранились от своих обязанностей после того как пол года назад выбрались в депутаты краевой думы от “Единой России”. Еле теплится жизнь на авиастроительном заводе, ну и, естественно, достаточно комфортно себя чувствует нефтеперерабатывающий завод. И в это самое время мне приходится заниматься какой-то третьестепенной деятельностью. Рекламой!Чего только и для кого? В городе ничего кроме проклятой всеми брусчатки, понатыканных фонтанов, церквей, ярких магазинных вывесок и рекламных баннеров ни черта больше и нет. Даже сквер в центре города срубили под строительство торгового комплекса и мечети. А я, вместо того чтобы применять полученные знания в авиастроительном деле, вынужден отслеживать качество производимой мною наружной рекламы.Ваша честь, я вас умоляю, в этой России я не у дел. Мне нужна Другая Россия. А пока можете смело, без зазрения совести, изолировать меня от этого бесправного общества, абсурдной страны и полицейского государства.