Чем меньше государтство вмешивается, и пытается контролировать различные сферы общественной жизни, тем больше возможности получает для развития историческая наука. Так было в последние десятилетия царствования Романовых, так было в первые годы Советской власти. Однако уже очень скоро после прихода большевиков к власти, историческая наука оказалась в полном загоне. Сначала большевики утверждали, что с них начинается новая веха в истории страны, да и всего человечества, поэтому истории до октября 1917 года просто нет, или вся она выкрашена в чёрные тона. Поэтому Суворов и Кутузов слуги проклятого царизма, а Пушкин присмыкающийся, придворный поэт. В течении 20-х годов история практически была исключена из школьной программы, а все исторические исследования оценивались скозь призму марксизма, вернее его большевисткого толкования. Политическое руководство, зачастую малограмотное, решало как историк должен проводить исторические исследования. В 30-ые годы, когда явственнее встала угроза внешней агрессии со стороны Гитлера, политический истеблишмент СССР, прежде всего Сталин, поняли, что одним пролетарским интернационализмом не обойтись. Вот тогда-то и пригодился русский патриотизм, и Суворов и Кутозов и др. И всё равно историческая наука находилась под жёстким гнётом правящей верхушки. Именно она давала установки как должны выглядеть та, или иная историческая эпоха. Многие талантливые историки страны, не желая участвовать в такой “истории” “эмигрировали” в другие исторические отрасли. Например у нас были очень сильные вспомогательные исторические дисциплины, ибо до них властная идеология не дотягивалась. У нас были сильные исследователи зарубежной истории. Но в исторической науке родной страны были большие пробелы. Альтернативная точка зрения официальной, партийной версии, считалась чуть ли не преступлением. Например ох как трудно было историку Зимину пробиваться со своей теорией возвышения Московского княжества. После 1991 года, а точнее уже после года 87, историческая наука в нашей стране получила новое дыхание. Можно было открыто вести дискуссии, открылись множество архивов, стали доступны много исторических источников, появилось множество дискуссионных, профессиональных площадок, альтернативное мнение не приравнивается к преступлению. Сегодня о исторической науке страны нельзя судить по телепередачам, заметкам в газетах, или по беллитристике, которой завалены полки книжных магазинов. Работы профессионалов сложно купить в массовых магазинах. О качестве исторической науке можно судить по профессиональным сайтам и профессиональным изданиям, например – Вопросы истории, Отечественная история, Вестник МГУ и др. Вот там настоящая историческая наука, с присущими ей спорами, дискуссиями, разными точками зрения. Сегодня историческая наука, именно наука, а не биллетристика, находится в гораздно более выгодных условиях, и более высокого качества, чем это было в СССР.
