[Лекс59]

Жаль Найду. Ушла еще одна живая душа. Жизнь была неласкова к ней. По собачим меркам, она прожила совсем немало. Учитывая условия. Пусть кому то мои слова покажутся жестокими. Но пожалуй лучше так, чем мучительно угасать в морозы. Те, кто видел уход домашних питомцев, меня поймут правильно.Большое человеческое спасибо людям, кто помогал ей выжить все эти долгие годы.То, что я дальше вставлю, впечатлительным читать не советую. Это реквием. Не Найде. Другому ушедшему существу.РЕКВИЕМ КОТУ”Ты будешь нас ругать”-сказала жена, как только я переступил порог дома.Говори.Говорить ничего она не стала, просто пропустила меня в комнату, где на руках дочери сидел мокрый после мытья, крохотный, дрожащий черный комочек.Худющий, глаза навыкате и гноятся. Страшненький котенок, недели 2-4 от роду. Взял его в руки, точнее на руку – он уместился на моей ладони целиком.”Где вы нашли такого страшного” – вопрос был риторическим. Утром, уходя на работу, я видел его на лестничной клетке. Он сидел солдатиком, по стойке “смирно”, вжавшись спиной в угол и молчал. Собственно, этим он меня и подкупил.Обе дамы смотрели на меня умоляющими глазами. Не знаю, чего они ожидали.Я не стал им объяснять, что не встреть его дома, сам пошел бы искать его по подъезду. Суровый вид изображать я не стал тоже. 1992 год. В стране перестройка. Как сами сводили концы с концами, не понимаю до сих пор, но котенка в семью приняли. Чем могли, откормили. Получился не очень крупный, но вполне обаятельный котик.Глаза подлечили. Месяца два мы думали, что он немой. Не издавал ни звука. Урчать ему это не мешало, впрочем. Он на всю жизнь таким и остался – немногословным и очень спокойным.Я не знаю, что с ним было, пока он жил в подъезде, но выходить туда он панически боялся всю жизнь. Возможно с этим связано очень устраивающее нас обстоятельство – никогда он не просился погулять и никакого “весеннего беспокойства” не проявлял. Пофиг ему были представители вражеского пола. Хотя все у него было на месте. Была эпоха американских мультиков и дочь настояла, чтобы мы называли его Том.Когда приходится сосуществовать с животным, неизбежны всякие нюансы и недоразумения. Так было и с Томом. Был и период самоутверждения, когда он пытался диктовать нам свою волю. Было всякое.И уговоры и по классикам: “Битиё определяет сознание”…. Общий язык мы нашли. К унитазу приучить удалось на половину. Как раз на такую, что те, кто у нас бывал, удивлялись отсутствию запаха кошки в доме. Когда рассказываешь о кошке человеку мало знакомому с этими представителями рода человеческого, крайне сложно объяснить, в чем заключается общение. Все на нюансах, тонких оттенках и мелких деталях движения, взгляда, поворота головы….Это нужно почувствовать, как теплый комочек забирается тебе на грудь, когда тебе плохо, как он безошибочно определяет, что у тебя болит и всем своим теплом и видом пытается помочь.Встреча с работы – это целый ритуал. Боднуть головой ногу, как бы невзначай, мимоходом, держаться в шаге пока ты переодеваешься-умываешься, крутится под ногами до тех пор, пока не присядешь и не погладишь его характерным жестом – рука на затылок, большим пальцем поглаживаю переносицу и лоб, затем ладонь до ритуально поднятого хвоста.Любимое место в доме – у меня на груди. Исключения только в самый жаркий период лета.Не буду писать роман с продолжением о тонкостях нашего общения, тем более, что тут много личного.Не могу утверждать, что был с ним безупречен. Не буду утверждать, что он являлся образцом.Нам было хорошо вместе. Семнадцать лет. Целая эпоха даже для человека.Первые тревожные звоночки появились примерно за месяц до. Недели за полторы уже было ясно, что жизнь Тома заканчивается. Приглашенный врач скорой ветеринарной помощи только подтвердил это…Последняя неделя – самая страшная в моей жизни. Но я не отдал бы ее ни кому. Том уходил с невероятным достоинством. Сколько душевных сил было в этом маленьком комочке! Сколько самообладания!Мы очень наглядно поняли значение выражения, что коты перед смертью уходят.Он, уже обессиленный, с отказывающим организмом, заставлял себя подняться, отдыхал немного и упорно ходил по квартире, разрабатывая, заставляя двигаться немеющие члены. Он забирался в малейшие щели, в которые казалось немыслимым залезть. Мы ходили за ним по пятам, вызволяли и тут же перекрывали ее.Он бродил до тех пор, пока не падал в изнеможении, отдыхал и все повторялось заново.На третью ночь он уже не мог встать и мы, уложив его в коробку с высокими стенками, обессиленные, уснули без задних ног.Утром жена нашла его в максимально удаленном от коробки конце квартиры. Сколько он шел этот десяток метров, отдыхая с полчаса, с трудом вставая, отдыхая, делая несколько шажков и падая в изнеможении, мы уже не узнаем никогда…Мы ухаживали за ним как могли. Пытались поить водой через трубочку, вычесывали, гладили, говорили с ним….Сколько печали и благодарности было в его взгляде…Как он умудрялся урчать, когда организм был уже обезвожен и в горле у него наверняка все горело – можно только догадываться…Он благодарил нас как только мог.Мы были с ним до конца. Держали его лапки и говорили, говорили, вытирали пену и снова разговаривали. Это невероятно, но он откликался урчанием, тихим, едва слышным, даже в свой последний день, когда уже совсем не мог пошевелиться.Сердце его остановилось ночью. С полчаса еще мы ждали.Отправили SMS дочери, получили ответ и упаковали в коробку маленькое тельце.Спасибо тебе малыш, за то, что ты с нами был.Прости нас за все.Прощай.Все же природа устроила их в чем-то лучше чем нас. Еще за полтора месяца до смерти не было ни каких признаков старости и увядания. Не тащился он по жизни раздражающим, никому ни интересным стариком, не изводил окружающих капризами. Он умер как и жил самостоятельным и гордым, тактичным и любящим… Благодарным…Мистика – не мистика, не знаю.Ходили к нему на могилу. Поздняя осень. Ветра практически нет. Метров за пятьдесят до места есть участок высокой, в рост человека травы сбоку от дороги. Сухой и с кисточками на концах. Тишина. Доходим до этой травы и слышим громкий шелест и звон. Звучит весь этот участок. Ветра нет. Когда доходим до могилы, нас охватывает удивительное чувство покоя. Уже метров 5 в сторону – и это ощущение пропадает.Метрах в 30 на дереве на фанерном щите висит мишень. Кто то приходил пострелять из пневматики. Том при жизни любил почему то бродить в районе мишени, когда я развлекался стрельбой. Обращаю внимание жены на это обстоятельство. Как только произношу эти слова, мишень падает. Ветра нет.Идем обратно мимо участка травы – тишина. Вранье, что у животных нет души. Знаю это точно. По крайней мере, у Тома –была. И дай мне бог встретить смерть так же достойно, как это маленькое существо.Спасибо тебе малыш, за то, что ты с нами был.Прости нас за все.Прощай.