[Tatiana]

Красивые люди все самовлюбленные в какой-то степени – мужчина это или женщина – абсолютнейшим образом не меет значения. Ничего плохого в любви к самому себе не вижу, если это не протекает в форме, требующей помощи психологов (нарциссизм и пр. шизоидные состояния). Усли человек знает, что он красив, чем плохо-то?Тем, что он пользуется “любовью и спросом” у осаждающих его поклонников и поклонниц?Вот вам живой пример из жизни.Моему старшему сыну скоро 20 лет будет, внешностью и ростом бог не обидел – 197см, атлетически сложен, красив, блондин с голубыми глазами, железо уважает и над собой работает… Не дурак, язык подвешан….Девочки штабелями падают – я поражаюсь, у наших девчонок напрочь отсутствует самоблюбие. Звонят, пишут СМСки такого содержания, что диву даешься, куда катимся сразу возникает вопрос. Под подъездом сидят ждут часами, чтобы он вышел, за такси платят… О каком уважении потом может быть речь… Он от этого внимания женского пола устает, у него своя девочка, которая разумно к этому “вешанию” относится…Но, у меня возникает мысль, что данная ситуация запросто вырабатывает у мужчин рефлекс потребительский, такой же как и у красивых женщин впрочем, но в отличии от женщин, быстро вянущих, ухоженные мужики с возрастом матереют и становятся еще более привлекательными….и еще более востребованными… И, думаю, в культивации гипер-самолюбия у мужчин как раз-таки мы,сами женщины, и виноваты. Но это отступление от темы уже….А красивое тело это плюс в любом случае, вызывающий раздражение просто из зависти.Качайтесь, мальчики.

[EventSmile]

[quote name='Tatiana'] А красивое тело это плюс в любом случае, вызывающий раздражение просто из зависти.Качайтесь, мальчики. [/quote]Присоединяюсь к этому всему 🙂 Мне нравится, когда в мужчине всё гармонично. Почему-то же античные скульпторы не создавали скульптуры доходяг 😀 (бррр… даже представить не могу такое)

[@лександр]

[quote name='Асюлька'] Меня больше убивают щупленькие мальчики, которые с руками на раскоряку ходят (будто широчайшие и банки так раскачал, что ручонки не сходятся) [/quote]Это ещё нормально у худых хоть мышцы какие-то видно а вот когда у полных или средних на руках висит одно сало не говоря уже о фигуре в целом и у них руки не выпрямляются больше 90 градусов действительно смешно 😀 Частенько стал замечать в последнее время 🙂

[EventSmile]

В человеке всё должно быть гармонично. Чтоб он мог при опасности перепрыгнуть через препятствие, постоять за себя, пробежать нужное расстояние. Тощенький такого не сможет сделать из-за дефицита массы (я не говорю пр жилистых), толстяк – из-за избытка. Усё хорошо в меру. Перекаченный – плохо. но и худой – ничего хорошего.

[$kiFF]

[quote name='Besti@'] нет!!!нет!!!нет!!! люблю просто высоких..стройных..даже с худобинкой..чуть недокормленных…а качков органически не перевариваю…особенно их походочку!!! [/quote]На мой взгляд, очень интересно на этот счёт высказался известный культурист Джон МакКаллум:”Недавно в кафе неподалёку выступала одна из моих любимых фолк-групп. Мы с Олли взяли наших жён и пошли послушать её. Заняв столик рядом со сценой, мы дождались начала выступления и сразу же заказали себе бутерброды. Разогревать слушателей вышла девушка лет девятнадцати, которая играла на гитаре как Джоан Баез. Она начала с “Джона Рейли”. И тут Олли что-то прошептал мне. Я не расслышал. Я наклонился к нему и он повторил: – Смотри – вон только что два культуриста вошли. Я кивнул и откинулся на стуле. Девушка допела песню. – Ты их знаешь? – поинтересовался у меня Олли. Я оглянулся. Эти ребята уселись за столиком у стены. Их невозможно было не заметить. Оба были очень большими, а футболки на них были настолько тесные, что, казалось, они были просто нарисованы на их телах. – Да, – отозвался я. – Знакомые лица. – Правда, сразу заметно, что они – культуристы? – Ещё бы, – ответил я. – Кто ещё, по-твоему, будет в середине зимы в одиннадцать вечера разгуливать в футболках? Девушка спела ещё одну песню. Я никогда не слышал её раньше. В этой песне дети выражали свой протест против бомбёжек. – Не хочешь подойти и поболтать с ними? – спросил Олли. – С кем? – Ну, с этими культуристами. – Ещё чего, – ответил я. – Вдруг какой-нибудь знакомый увидит меня с ними? Олли усмехнулся: – Ну и что? – Олли, – ответил я, – знаешь, почему эти два клоуна одеты в футболки? Добряк Олли предположил: – Может быть, им так удобнее? – Удобнее, чёрта с два! Я посмотрел на них. Один из них положил локоть на стол и напряг бицепс так, что у него даже рука задрожала. – Это просто пара позёров. Вот из-за таких, как эти, люди чёрт знает что думают о нашем спорте. Девушка спела ещё пару песен в стиле фолк. Она сорвала аплодисменты и ушла со сцены. – Слушай, – не унимался Олли, – почему ты всегда так злишься, когда видишь, как культуристы рисуются? – Потому что они создают плохое впечатление, – ответил я. – Из-за таких, как эти двое, люди думают, что у всех в этом спорте что-то не так с головой. – Возможно, – сказал Олли. – Думаешь, это действительно так важно? – Разумеется, – сказал я. – Из-за таких эксгибиционистов у людей создаётся неверное представление о занятиях со штангой. – Что ты имеешь в виду? – Смотри сам, – сказал я. – Погляди на эту парочку. Олли посмотрел. – Они выделяются из толпы, верно? Олли кивнул. – И нет никаких сомнений, что они качаются, так? Олли, соглашаясь со мной, кивнул. – Ну, и кто после этого захочет, чтобы его считали таким же, как эта парочка придурков? – Что, по-твоему, думают о них люди? – спросил Олли. – Я скажу тебе позже, – сказал я. – Смотри – начинается главный номер. На сцену вышли музыканты и заняли места перед микрофонами. Молодая женщина в синем платье и два молодых человека в тёмных широченных штанах и голубых рубашках с открытыми воротниками и гитарами в руках. Они начали с песни “Скажи это на горе”. Звук так и перекатывался между стенами. Они взвинтили темп и удерживали его, и всё начали хлопать в такт музыке. Они доиграли до кульминации и затем резко сбросили темп и остановились. Олли наклонился и прошептал мне что-то. Но аплодисменты были настолько оглушительными, что ему пришлось прошептать ещё раз громче: – Взгляни-ка на них. Один из культуристов вставал, расправив до предела свои широчайшие и осматривая зал. Я быстро взглянул на другие столики. Половина аудитории смотрела на него и перешептывалась. Я кивнул Олли и повернулся к сцене. На этот раз музыканты сыграли медленную песню, музыка была очень гармоничной. Они снова сорвали бурные аплодисменты. Они сыграли еще с полдюжины песен, затем четыре на бис и покинули сцену. Олли и его жена собрались уходить. – Посидите еще, – сказал я, – куда вы торопитесь? – А ты разве не собираешься уходить? – недоуменно спросил Олли. – Подожди. Давай останемся и посмотрим ещё одно шоу. – Согласен, – сказал Олли. Мы стали смотреть на бодибилдеров. Один из них прошествовал в сторону туалета, выставив вперёд грудь, как зобастый голубь. Другой встал со своего места и стоял, приглаживая волосы – при этом бицепс на его руке был напряжён до предела. – Пойди и выключи тот прожектор на сцене, Олли. А не то этот парень вздумает и там позировать. Олли усмехнулся: – Ты точно не хочешь пригласить их за наш столик? – Не шути так, – сказал я. – Они тебя нервируют, правда? – Это точно, – согласился я. – А, знаешь, почему? – Почему? – спросил Олли. – Расскажи. – Хорошо, – сказал я. – Смотри. Знаешь ли ты хоть что-нибудь на свете, что давало бы такую же отдачу, как тренировки с отягощениями? – Что ты хочешь этим сказать? – спросил Олли. – Я имею в виду, знаешь ли ты какой-нибудь другой спорт, который приносил бы такую же силу, здоровье и физическое развитие, как занятия штангой? – Нет, – сказал Олли. – Я не знаю. – Верно, – сказал я. – Потому что другого такого спорта нет. Нет ничего лучше для твоего тела, чем занятия со штангой. – Думаю, это правда, – согласился Олли. – Конечно. Таким образом, занятия штангой, по идее, должны быть самым популярным спортом в мире. Штангисты должны получать такое же признание, как боксеры и игроки в гольф. Публика должна знать их наперечёт. – Похоже, что так, – сказал Олли. – Верно. Но на самом-то деле всё не так! Железный спорт имеет такую низкую популярность, что половина спортивных газет делает вид, что его вообще не существует. Возьми любого на улице и спроси его, что он знает о занятиях со штангой и об их пользе. – Да, это неприятно, – сказал Олли. – Неприятно? – сказал я. – Да это трагедия просто! А знаешь, почему люди не понимают железный спорт и почему он столь непопулярен? – Почему же? – сказал Олли. – Я скажу тебе, почему, – ответил я. – Это всё из-за разных придурков – вроде тех двоих вон там. Ты только посмотри, как они там кривляются в своих футболках с напряжёнными мышцами. Они выставляют себя полными идиотами! – Да не переживай ты так, – пытался успокоить меня Олли. – Ты испортишь себе вечер. – Я не могу не переживать, – ответил я. – Ненавижу, когда кто-то позорит железный спорт. – Не расстраивайся, – сказал Олли. – Давай лучше ещё по бутерброду закажем. – Мы же только что съели по штуке. – Ну и что? Давай ещё по одному съедим. – Ладно, – сказал я. – Зови официантку. Олли подозвал её. Она подошла и мы заказали бутерброды и кофе. Я снова посмотрел на столик, за которым сидели культуристы. Один из них напряг бицепс, а другой щупал его. – Ты только посмотри на этих двух тупиц! – воскликнул я. – Все просто смеются над ними! – Да расслабься ты, – сказал Олли. – Ты прямо весь покраснел. – Не сомневаюсь, – сказал я. – Я сам чувствую, как покраснел. Я повернулся к Олли: – Знаешь, – сказал я, – неплохо было бы, если в каждой тренировочной программе был бы раздел, в котором говорилось, как следует вести себя культуристам после того, как они накачаются. – Неплохая идея, – согласился Олли. – Это отличная идея, – сказал я. – Я перечитал все курсы и журналы по культуризму, которые когда-либо печатались, и я не помню ни одного слова о развитии скромности или о том, чтобы вести себя в обществе, как нормальный человек. Я снова посмотрел на культуристов. – Это же как реклама. Накачавшись с помощью железа, человек начинает выглядеть по-другому. Начинаешь выделяться в любой толпе. Ну так и веди себя так, чтобы люди уважали наш спорт! – Думаю, ты прав, – поддакнул Олли. – Разумеется. С нашими нынешними знаниями любой может накачаться так, что будет выглядеть как Геркулес. Главное – захотеть. Времени на это много не нужно. Но нужно помнить, что каждый раз, когда ты выходишь из дома, люди глазеют на тебя. Куда бы ты ни пошёл – люди видят в тебе рекламу бодибилдинга. А если ты ведёшь себя как самодовольный тупица, то это – плохая реклама и нам она не нужна. – Ну, и что делать? – спросил Олли. – Я думаю, что владельцам журналов пришла пора вмешаться, – ответил я. – Им бы стоило начать продвигать эту тему. – Как это? – спросил Олли. – Почему бы им не выработать нечто типа “правил поведения для культуристов”, – предложил я. – Какие-то разумные правила поведения. Либо мы начнем производить лучшее впечатление, либо с нами, считай, всё кончено. – Что ты предлагаешь? – спросил Олли. – Я пока и сам не уверен, – сказал я. – Но кое-какие мыслишки у меня имеются на этот счёт. Я снова взглянул на культуристов. Один из них играл грудными мышцами так, как будто они сокращались против его воли. – Самое главное – это скромность. Ничто так не раздражает людей так, как тщеславие. Официантка принесла кофе и бутерброды. – Если ты накачался и выглядишь как Геркулес, то нужно быть готовым к некой ответственности, которая приходит вместе с этим. Нужно быть готовым к тому, что придётся делать некоторые вещи, которые не всем нравятся. – Например? – спросил Олли. – Возьмём, скажем, одежду, – сказал я. – Ни один культурист не должен разгуливать в футболке, если только не стоит такая жара, что в футболках ходят все. Но и тогда лучше бы ему носить свободную рубашку. Я откусил от бутерброда. – Он должен быть всегда опрятно одет. Нет прощения тем, кто слоняется повсюду в грязной майке, у которой оторваны рукава, чтобы были видны бицепсы. – Также, – продолжал я, – он должен быть чистым и представительным. Некоторым из этих ребят не помешает умываться хотя бы раз в неделю. Я откусил еще кусок. – И они не должны обсуждать свой внешний вид на людях. Они ведь не девочки. Это отвратительно, когда два культуриста едут в переполненном автобусе и обсуждают вслух свои грудные или широчайшие мышцы или хвастаются своим рельефным прессом. Я запил бутерброд глотком кофе. – И вот ещё – держать себя нужно естественно. Нечего расправлять свои широчайшие на людях. А то, бывает, некоторые культуристы настолько напрягаются, что кажется, будто они вот-вот снесут яйцо. – Понимаю, о чём ты. – сказал Олли. – Хуже всего с этим делом на пляже. – сказал я. – Как я ненавижу, когда культуристы начинают рисоваться прямо на песке! Некоторые из них чуть ли не позы там свои отрабатывают. Продвинутый атлет выглядит внушительно сам по себе. Он должен вести себя на пляже так же, как и все остальные. – Ты думаешь, это действительно важно? – сказал Олли. – Важно, – сказал я. – Очень важно. Эти себялюбцы – самое большое препятствие на нашем пути. – Любопытно, – сказал Олли. – Мы жалуемся на низкую популярность железного спорта и выискиваем разные причины для этого. Но мы сами часто являемся причиной тому. Тренинг с отягощениями так и останется спортом второго сорта, если мы не поумнеем.”(с)

[VaIerik]

 

[Автор]

Сообщения