Член Совета по правам человека при Президенте РФ и Общественной Наблюдательной Комиссии Ева Меркачева накануне провела прямой эфир, чтобы ответить на вопросы дальневосточников о нахождении в СИЗО Лефортово Сергея Фургала. Меркачева ранее, в воскресенье, встречалась с арестованным экс-губернатором Хабаровского края. Ей приходит масса вопросов о том, как там Сергей Иванович, и всё ли с ним хорошо. Поскольку тяжело отвечать лично каждому, это сделали в формате прямого эфира. Мы сделали выжимку об основных прозвучавших фактах.
• Настроение. Растерянность, печаль, грусть. Травм, избиений нет. Но налицо психологическая пытка, которая выражается в тотальной изоляции. «Мы договорились — если он к нам, правозащитникам, не выйдет, то значит что-то не так».
• Сергей Фургал считает, что нарушено его право на защиту. Не удаётся встретиться с адвокатом. Это общая проблема — проход адвокатов в СИЗО всегда был затруднён, так как было всего 6 комнат для таких встреч, а во время пандемии осталась только одна, со стеклом, и попасть в СИЗО адвокатам стало в 6 раз сложнее. Поэтому сами правозащитники ходят по вечерам или по выходным, чтобы на занимать эту самую комнату в рабочее время. «Как люди должны ехать в суд, если они не имели возможности общаться с адвокатом, задать вопросы? Это нарушение».
• Денежные переводы. Всё доходит, ничего не теряется. Доходит за 3 дня. Копится на счёте. Заключённому приносят квитанцию: откуда, имя человека и сумма. Когда на сайте аккумулируется определённая сумма, заключённый может перевести её родственникам. Фургал такой возможностью интересовался.
• Прогулки. Есть. Каждый день по часу, кроме дней, когда проводятся следственные действия.
• Посылки. Приходят. Пришло уже больше 80 посылок. Еды достаточно — полный холодильник. Лучше по еде даже сделать паузу, чтобы не портилось, а потом возобновить.
• Письма. Не приходят и не уходят. Почти месяц — и не одного письма, это нонсенс. Статья 20 закона о содержании под стражей не ограничивает переписку, но в законе прописано, что она подвергается цензуре. Цензор отсылает письма следователю только в определённых случаях: если есть подозрение на шифр, на распространение гостайны, или если есть какие-то угрозы. Но недавно появилась фраза: «…и в иных случаях». И эту фразу следователь использовал, теперь он получает всю переписку — и туда, и обратно. «Это второй случай за нашу обширную практику. А ведь в Лефортово содержатся подозреваемые в шпионаже, терроризме, госизмене. Даже их переписка полностью в следственные органы не отправляется. Они цензурируются обычным цензором. А тут — совершенно обычное криминальное обвинение, и вся переписка изъята. «Это весьма странно». Правозащитники пытаются внести поправки в законопроект и исключить эту фразу, но это быстро не делаются.
• Поддержка. Фургалу рассказали, что он в зоне особого контроля со стороны общественности, что по нему в ОНК постоянно приходят обращения и вопросы. Он понимает эту поддержку. Он видит её по посылкам, по переводам. Сергей Иванович говорит, очень ценно, что посылки/переводы приходят не от родственников. «Ему приятна такая поддержка». В целом, по словам Меркачевой, такого раньше не было, чтобы такое количество людей обратилось в ОНК по поводу одного-единственного заключённого. «Это феномен».