Я тайно и горько ревную,угрюмую думу тая:тебе бы, наверно, иную -светлей и отрадней, чем я…За мною такие утратыи столько любимых могил!Пред ними я так виновата,что если б ты знал – не простил.Я стала так редко смеяться,так злобно порою шутить,что люди со мною боятсяо счастье своем говорить.Недаром во время беседы,смолкая, глаза отвожу,как будто по тайному следудалеко одна ухожу.Туда, где ни мрака, ни света -сырая рассветная дрожь…И ты окликаешь: “Ну, где ты?”О, знал бы, откуда зовешь!Еще ты не знаешь, что будуттакие минуты, когдатебе не откликнусь оттуда,назад не вернусь никогда.Я тайно и горько ревную,но ты погоди – не покинь.Тебе бы меня, но иную,не знавшую этих пустынь:до этого смертного лета,когда повстречалися мы,до горестной славы, до этойполсердца отнявшей зимы.Подумать – и точно осколок,горя, шевельнется в груди…Я стану простой и веселой -тверди ж мне, что любишь, тверди!Ольга Берггольц.
