Национальный вопрос есть везде, где есть больше одной национальности.Иначе и быть не может. Он может быть скрытым или явным, мягким или жёстким, но он не может вообще не быть. Он может даже носить неконфликтный характер. Это означает, что конфликт терпим, переносим, не нарушает более или менее нормальное течение жизни, не проявляется в эксцессах, не требует конкретного и немедленного разрешения. Все хорошо и поровну – вроде и нет конфликтов. Нехорошо и непоровну – конфликты вылезают. Народ согласен прилично относиться к чужаку при условии: ты знаешь свое место и живешь хуже меня. Национализм – это когда одной национальности не всегда и не поголовно нравится, что на их исторической территории теплые места в изрядной степени заняты другой национальностью. Можно говорить о морали и справедливости. О пользе дела и о честных равных шансах для каждого. Но нельзя переделать психологию человека. И главная причина не в “национальной зависти”, а в функционировании опознавательной системы “свой – чужой” и потребности в объединении через противопоставление себя другой группе. Если, скажем, в Забайкалье русские дети дразнят бурятских детей – то они им отнюдь не завидуют, а себя считают лучше во всём. Нация – вид системы. Национализм – вид противостояния системы тому, что вне её. Представитель нацменьшинства никуда не денется от того факта, что он воспринимается не сам по себе, но еще и как представитель своей нацгруппы. Что накладывает дополнительные обязательства. Он должен быть более порядочен и достоен, чем человек большинства. Любой его грех и недостаток воспринимается как порок всей группы. Волей-неволей – отвечаешь за всех. Гордость своим народом уже предполагает различение его от других. Причастность к одному народу – уже и хоть в какой-то степени непричастность к другому. Невозможно любить всех одинаково и невозможно хоть кого-нибудь да не любить, ну хоть в каких-то ситуациях. А идеальных народов нет – зато у каждого есть свой народ. Национализм – в той или иной степени или форме – естественная и нормальная черта любого нормального человека. Декларировать, что национализм не должен быть, потому что он нехороший и поэтому не должен быть, а должен быть искореняем, уничтожаем и запрещаем – означает провоцировать рост национализма снизу и способствовать подъёму разного рода фашистских движений. Мы есть то, что мы есть. Терпимость, понимание и какая-то дружба толком возможны только с учётом того, что и от национализма тоже никуда не денешься. Национализм можно считать негативной формой национальной гордости. Или негативными проявлениями национальной гордости. Все знают, что национальная гордость (это хорошо) отличается от национализма (это плохо), но провести между ними чёткую грань невозможно. Одно потихонечку перетекает в другое. Гордость включает в себя оценку каких-то своих качеств, а оценка возможна лишь при сравнении своих качеств с качествами других: иначе откуда я знаю, что мои качества можно оценить высоко? Высоко относительно чего? И есть ли мне вообще чем гордиться, если мне это не с чем сравнить? Если любой другой то же самое сделает лучше? И как только я чувствую (осознаю) себя лучше кого-то – я тут же полагаю тем самым кого-то хуже себя. Прямая (позитивная) форма нацгордости – “я лучше”, тут же косвенная (негативная) – “он хуже”. Не говорю – так подразумеваю. Запретить национальную гордость – означает заставить человека выключить себя из системы “моя национальность”, “мой народ”. Человек как часть системы значительнее, чем человек как одиночка, индивидуум. Все люди националисты. Сосуществование не должно игнорировать этого факта. Напротив – учитывать. Корректировать по возможности. Избегать оскорбительных форм. И т.д. “Направлять в мирное русло”, но не пытаться вовсе зарыть это русло под предлогом нехорошести потока.
